Книга Приватир - Василий Сахаров

«Ветрогон» совершил новый манёвр и вплотную сблизился с другим нефтеналивным судном, которое шло несколько в стороне от корвета и своего однотипного товарища. Здесь никто убегать не пытался. Машины уже застопорены, а на радарной площадке стоял человек и махал белым флагом. Скоков подождал, не предпринимая никаких действий, а экипаж танкера сноровисто сел в спасательную шлюпку и быстро покинул своё обречённое судно.

– Два фугасных снаряда в район топливной цистерны и два в район машинного отделения!

76-миллиметровки приказ выполнили сразу. Каждое орудие сделало по два выстрела, и спустя всего минуту пожар начался и на этом танкере.

– Курс тридцать пять! Машины, полный вперёд!

Позади нас – два пылающих факела и две шлюпки с моряками, которые торопились покинуть место гибели своих судов. Я их понимал: нефть и на воде горит, а разлив чёрного земляного масла уже начался. Торопитесь, моряки, и если правильно всё сделаете, то спасётесь.

Рукавом рубашки Скоков вытер со лба пот, посмотрел на наручные часы, повернулся ко мне и, улыбаясь, сказал:

– Двадцать три минуты, Мечник, и три судна уничтожены. Полный успех.

– Согласен.

– Куда дальше идём, решение принял?

– Давай по второму нашему варианту – строго на север, курс на Анталью. Трофеи нас не интересуют, абордаж только в крайнем случае, так что выйдем на морской путь вдоль берегов Турции, пошалим, а потом уже на базу. Скорость у нас отличная, так что практически от любой погони оторвёмся. Ты, как капитан «Ветрогона», согласен?

– Да. Боеприпасов полные артпогреба, топливо есть, и настрой в экипаже боевой. Нормально.

– Тогда командуй.

Корабль повернул на север. Над нами раскинулся голубой купол неба, солнце висело прямо над головой и пекло немилосердно, ни ветерка, ни движения, ровная гладь синего моря и полный штиль. Обычный для этого времени года покой Средиземного моря, и только фрегат, рассекая форштевнем воду, вносил в окрестный пейзаж какое-то оживление.

Сменилась одна четырёхчасовая вахта. Побережье Египта и горящие танкеры уже давно были позади. Пару раз на радарном экране возникали отметки чужих судов, но, судя по скорости, это были военные корабли, а связываться с ними нет никакого интереса. Наша цель – нанести Альянсу как можно больший урон, а самим уцелеть, так что артиллерийскую дуэль пускай кто-то другой устраивает, а мы, как все нормальные герои, пойдём в обход.

В движении пролетел день, за ним вечер и короткая летняя ночь. Мы прибыли на место нашей новой засады, и ранним утром следующего дня фрегат лёг в дрейф. До берега – тринадцать миль, «Ветрогон» покачивался на волнах чуть в стороне от морской трассы между Кипром и Эгейским морем. Мы ждали достойной цели, и так прошло ещё несколько часов. Ровно в полдень в восьми милях от нас курсом на Кипр проследовали пять судов: три транспорта и два корабля сопровождения. Не наш клиент.

Позже, часам к трём пополудни, курсом норд-норд-ост проскочил одинокий фрегат, скорость девятнадцать узлов, он торопился в Анталью. Возможно, это флагман адмирала Шарка, знаменитый на весь Альянс фрегат 6-го американского флота «Николас», и если это так, то связываться с ним было нельзя, поскольку он посильней и побыстрей нашего «Ветрогона». Я хотел было дать команду покинуть место нашей новой засады, но вражеский фрегат прошёл в восьми милях, может, заметил нас, но отчего-то не встревожился. Отлично! Продолжаем охоту!

Время тянулось чрезвычайно медленно. Хотелось действия, а его не было. Каждый час стоянки повышал шансы врага на наше обнаружение. Вечером наконец появилось то, чего мы так ждали, – одиночное грузовое судно, идущее со скоростью двенадцать узлов от Крита на Кипр. Позиция у нас была отличная, оставалось только пересечь курс очередной жертвы, на ходу расстрелять его и как можно скорее уйти в открытое море.

– Атака!

Я дал согласие на работу. И всё началось по новой: тревога, экипаж занял места на боевых постах, и в машинном отделении усилился шум силовых установок General Electric LM2500-30.

Вскоре мы сблизились с нашей дичью, сухогрузом водоизмещением около семи тысяч тонн. Судно называлось «Симпсон», было в отличном состоянии, шло с грузом и, что странно, было вооружено двумя орудиями. Тяжёлые пулемёты были бы понятны, сейчас у всех что-то имеется, но вот пушки на гражданском судне мы со Скоковым видели впервые. Конечно, это не автоматические установки, вроде советских АУ-176 или Melara, подобные тем, что стоят на нашем фрегате, а древние полевые орудия, приваренные к палубе, но всё же это артиллерия. Вывод: судно не гражданское, а военное, и я на ходу меняю предварительный план. Предстоит не просто расстрел сухогруза, а расстрел с последующим абордажем.

Расстояние сократилось стремительно, и, когда между нами осталось полторы мили, «Симпсон» начал радиопередачу. На открытой волне он воззвал о помощи и прокричал, что обнаружил пиратское судно. Наши радисты забили его своим более мощным передатчиком, но уверенности в том, что это у них получилось на все сто процентов, у нас не было. Значит, надо было торопиться.

Залп! Второй! Третий! Радиорубка вражеского судна разбита, и радиостанция замолчала. Орудия «Симпсона» попытались ответить нам, и один из снарядов даже накрыл вертолётную площадку «Ветрогона» шрапнелью, но против наших артиллеристов вражеские не играли, и после двух дополнительных залпов их пушки смолкли.

Фрегат прижался к борту сухогруза, который находился на одном уровне с нашим, и десантники перебирались на чужую палубу без всяких трапов. Тут же начался бой. Средиземноморцы дрались отчаянно. Они не хотели сдаваться и встретили нас огнём из нескольких автоматов и двух пулемётов. Наши абордажиры понесли первые потери, двое бойцов были ранены, а враги закрепились в полуразрушенной надстройке, и выбить их оттуда стрелковым огнём было сложно. Чёрт с вами, не хотите по-хорошему, будет по-плохому.

Кормовая АУ-630 развернула свою маленькую круглую башенку, сильно напоминающую голову немецкого кнехта в каске из кинофильма «Александр Невский», и дала несколько коротких очередей. Разумеется, очереди могли считаться короткими только по меркам артавтомата, то есть в каждой по двадцать и более снарядов. Начинённые взрывчаткой стальные болванки превратили вражеское укрытие в труху, металл надстройки не выдержал, переборки были разбиты, пилерсы снесены, от трапов остались только рваные клочья, а пулемёты и автоматчики если и уцелели, то только в подпалубных помещениях.

Я решил сам посетить наш временный трофей и вскоре, со второй волной десанта, оказался на борту «Симпсона». Кругом грязь, искорёженный металл, из перебитых труб сочилась вода, и над всем этим стоял густой тошнотворный запах дыма, человеческого дерьма и крови. Жуткая смесь, которая въедается в память и, бывает, вспоминается в самые неподходящие моменты жизни.

– Вперёд!

Прикрывая друг друга, группы десантников устремились к покорёженной, смятой в гармошку судовой надстройке.

Палубы были залиты кровью, я увидел трупы – для стандартного сухогруза их слишком много. Обычный экипаж таких судов – от пятнадцати до двадцати пяти человек, а вокруг меня на небольшом пятачке уже около двадцати мёртвых тел, и это не считая артиллерийских расчётов и тех, кто находился в других частях корабля. При этом никто из убитых не выглядит как моряк, все они одеты в светло-синий камуфляж. Такую униформу в Альянсе носила только одна организация, подчиняющаяся лично Игнасио Каннингему, – охранная структура столичного промышленного комплекса, того самого, на котором производились вражеские снаряды, оружие, моторы, радиостанции и прочее ценное в наше время оборудование.