Книга Пока смерть не разлучит нас - Джон Диксон Карр

Мелькавший за окнами шлем Берта Миллера замер на долю секунды, потом снова двинулся. Констебль не думал сомневаться ни в одном слове Дика, который рассказал ему всю историю с богатыми подробностями, настаивая на самоубийстве. Теперь Миллер впервые слышал из начальственных уст слово «убийство».

Впрочем, Дик в данный момент практически ничего не заметил: все затмил необычайно раздраженный взрыв доктора Фелла.

— Извините, если я вам наступил на любимую мозоль, — сдержанно проговорил Хэдли. — Можете продолжать.

— Хр-р-р! Ха! Очень хорошо. — Доктор Фелл поправил очки, выпустил из ноздрей воздух с долгим вызывающим шумом. — Услышав выстрел, мистер Маркем, вы опять побежали?

— Да.

— И встретили в аллее мисс Синтию Дрю?

— Совершенно верно.

— Почему вы, с таким острым зрением, раньше ее не заметили?

— Потому что, — объяснил Дик, — мне солнце светило в глаза. Светило прямо из аллеи, а Синтия шла с востока. В другой стороне я все видел, а на самой аллее почти ничего.

— М-м-м… да. Это все объясняет. А что мисс Дрю сказала о своем присутствии в аллее ни свет ни заря?

— Послушайте, сэр! Неужели вы думаете…

— Как, — мягко повторил доктор Фелл, — мисс Дрю объяснила свое присутствие в аллее в столь ранний час?

В холле резко зазвонил телефон.

Трое мужчин, каждый думая о своем, чуть привстали, услышав тревожный звонок. Может быть, думал Дик, сообщение, которое ждет доктор Фелл? А может, убийца, скрывающийся под самой что ни на есть дружелюбной наружностью в Шести Ясенях, звонит, чтоб нашептать дальнейшие злобные байки про Лесли Грант? Хэдли поспешил к телефону; слышно было, как он разговаривает пониженным тоном. Суперинтендент вернулся с очень серьезным лицом.

— Ну? — подтолкнул его доктор Фелл.

— Нет, — быстро ответил Хэдли, — не то, что вы думали. Ваша мысль о телефонном сообщении просто бредовая, и вам это известно. Никто не станет так глупо рисковать. Но признаю, другая мысль…

— Кто звонил, Хэдли?

— Полицейский хирург из Хокстона. Только что составил отчет о вскрытии. И все снова переворачивается с ног на голову.

Доктор Фелл всей своей огромной тушей откинулся к стене, распрямился. Рот под разбойничьими усами оскалился.

— Слушайте, Хэдли! Хотите сказать, что, в конце концов, Сэм Девилья скончался не от синильной кислоты?

— Установлено абсолютно точно — он умер от синильной кислоты. Некто, не умеющий обращаться со шприцем, ввел ему около трех гран ангидрида синильной кислоты. Но…

— Что «но»?

— Содержимое желудка, — сказал Хэдли.

— Продолжайте, старина!

— Часов за шесть до смерти Сэм принял до трех-четырех гран люминала.

Хэдли снова сел за стол, открыл блокнот.

— Не понимаете? — спросил он. — Если Сэм перед сном, где-то после одиннадцати, принял такое количество люминала, он практически был не в состоянии сам спуститься по лестнице в пять часов утра.

Глава 16

— Только не подумайте, — добавил осторожный суперинтендент, — будто это полностью исключено. — Он взял карандаш, осмотрел острие. — Бывают люди невосприимчивые к самым сильным лекарствам, а некоторые очень быстро оправляются от их действия. Мы говорим только, что это очень неправдоподобно. Однако — по крайней мере, как свидетельствует картина места события — Сэм утром сошел-таки вниз?

— Очевидно.

— И если не объявлять лжецом мистера Маркема, в гостиной в указанное им время загорелся свет?

— Несомненно.

— И по-вашему, это, так или иначе, не переворачивает все с ног на голову?

— Нет, — объявил доктор Фелл, откинувшись к стене так, что некая невидимая рука словно приподняла спереди клерикальную шляпу-совок. — Это можно прояснить, — сморщился он, — если вы мне позволите задать несколько сопутствующих вопросов. Позвольте повторить: как мисс Дрю объяснила свое присутствие на дороге в такой час?

Дик отвел глаза:

— Не могла заснуть. И пошла погулять.

— Погулять. Ох, ах. А Галлоус-Лейн здесь считается предпочтительным местом для ранних утренних прогулок?

— Может быть. Почему бы и нет?

Доктор Фелл нахмурился:

— Эта дорога, как меня проинформировал лорд Эш, заканчивается всего в сотне ярдов к востоку отсюда, там, где в восемнадцатом веке действительно стояли виселицы.

— Формально да, заканчивается. Но дальше через поля к Гоблин-Вуд идет утоптанная тропа, по которой все прогуливаются. Поблизости, кстати, живет констебль Миллер.

— Фактически, мой мальчик, — чрезвычайно сдержанно сказал доктор Фелл, — не надо кричать. Я хорошо слышу и понимаю. Дело в том, что мисс Дрю тоже присутствовала или почти присутствовала на месте преступления. Могла она увидеть или услышать что-нибудь для нас полезное?

— Нет. Синтия… Постойте минуточку, да, могла! — вскричал Дик и спохватился, обуреваемый новыми мучительными загадками. — Я этого утром в своих показаниях не упомянул, потому что Синтия мне тогда ничего не сказала. Она только потом рассказала, когда я ее встретил дома у Лесли.

— И что же?

— За минуту-другую до выстрела из ружья, — объяснял Дик, — Синтия видела, как кто-то перебежал дорогу из фруктового сада на этой стороне в рощицу на другой.

И пересказал происшедшее.

Это произвело на доктора Фелла электризующее воздействие.

— Есть! — прогремел он, прищелкнув пальцами. — Архонты афинские, слишком хорошо, чтоб быть правдой. Есть!

Хэдли, хорошо знавший своего дородного старого друга, оттолкнул мягкое кресло от письменного стола и поспешно вскочил. Кресло поехало на скрипучих колесиках по коричневому потертому ковру мимо коробки рассыпанных канцелярских кнопок, и обнаружилось еще кое-что.

На полу страницами вниз лежала открытая книга в бумажной обложке, словно ее припрятали, сунув под кресло. Хотя внимание Хэдли было сосредоточено в данный момент на другом, он наклонился за ней.

— Хэдли! — прогремел доктор Фелл, устремив взгляд на одну кнопку, лежавшую чуть в стороне от других. — Осторожнее, не наступите на кнопки! Ну, что это там такое?

Хэдли поднял книжку. Это был сильно зачитанный экземпляр эссе Хэзлита[9]издательства «Эвримен», с подписью Сэма Девильи на титульном листе и многочисленными примечаниями, написанными тем же аккуратным почерком. С любопытством их просмотрев, доктор Фелл бросил книгу на стол.

— У Сэма, — пробурчал он, — был довольно утонченный читательский вкус.