Книга Обман - Элизабет Джордж

— Прекрасная погода, не правда ли? — разыгрывая бодрячка, спросил Тревес. — Отбоя от туристов не будет. Вы приехали как раз вовремя, сержант. На следующей неделе отель будет заселен аж по самую крышу. Но для вас комната всегда найдется. Дела полиции — самые важные.

Взглянув на руки, Барбара заметила, что перемазала их, пытаясь открыть окно. Она незаметно вытерла их о брюки.

— Скажите, мистер Тревес…

Он по-птичьи встрепенулся и вскинул голову:

— Да? Вам что-нибудь…

— Не останавливался ли у вас некий мистер Кураши? Хайтам Кураши?

Интересно, Бэзил Тревес сможет переключиться на важную для нее тему? Пока он совершенно зациклился на идее выполнить любое пожелание своей новой постоялицы, только что честь не отдает, — мелькнуло в голове Барбары. Тревес растерянно поморгал, но понял, чего по-настоящему желает сержант Хейверс.

— Досадное происшествие, — произнес он официальным тоном.

— Вы о том, что он остановился здесь?

— Да нет, что вы! Мы же приняли его, даже с радостью. Мы не допускаем проявлений дискриминации. — Тревес украдкой взглянул на открытую дверь. — Вы позволите?.. — И после утвердительного кивка Барбары, закрыв дверь, продолжил, но уже вполголоса: — Если уж быть до конца откровенным, я соблюдаю расовые разграничения, в чем вы, наверное, и сами убедитесь, пока будете жить у нас. Но, поймите, отнюдь не из-за собственных убеждений. Лично у меня нет ни малейшего предубеждения против людей с иным, чем у нас, цветом кожи. Но вот постояльцы… Скажу вам честно, сержант, настали трудные времена. Нельзя делать хороший бизнес и одновременно пробуждать в людях низменные инстинкты. Вы понимаете, что я имею в виду?

— Значит, мистер Кураши жил в другой части вашего отеля? Вы это хотели сказать?

— Не совсем в другой… но отдельно от остальных постояльцев. Думаю, что он этого даже и не замечал. — Тревес снова прижал руки к груди. — У меня есть несколько постоянных жильцов. Это пожилые дамы, которые не совсем осознали, что времена изменились. Имело место событие, о котором и вспоминать-то неловко, но одна из дам приняла мистера Кураши за кухонного работника, когда он в первый раз пришел завтракать. Вы можете себе представить? Бедняга!

Барбара, так и не поняв, к кому относится последнее слово — к Хайтаму Кураши или к пожилой даме, решила перейти непосредственно к делу:

— Если позволите, я хотела бы осмотреть номер, в котором он жил.

— Стало быть, вы здесь по делам, связанным с его наследством?

— Не с наследством. С убийством.

Тревес остолбенел.

— С убийством? Боже мой, — еле слышно произнес он и, нащупав позади себя кровать, плюхнулся на нее со словами: — Простите меня. — Голова его опустилась на грудь, дыхание стало тяжелым. Наконец он поднял голову и хрипло спросил: — А то, что он останавливался здесь, является важным обстоятельством для следствия? Я имею в виду в отеле «Пепелище»? Это попадет в газеты? Ведь тогда о наших перспективах можно забыть…

Барбара задумалась, чем в первую очередь вызвана его реакция: потрясением, чувством вины, состраданием к людям? В очередной раз Барбара получила подтверждение тому, что уже давно считала непреложной истиной: Homo sapiens имеет генетическую тягу к мерзостям.

Тревес, должно быть, понял по выражению ее лица, о чем она думает, и поспешно добавил:

— Только не подумайте, что меня не волнует произошедшее с мистером Кураши. Волнует, и даже очень. Он был по-своему вполне приятным парнем, и я сожалею… Но ведь я должен думать и о том, как поддержать свой бизнес. А сейчас, когда наметилось некоторое оживление, нельзя допустить, чтобы все в одночасье рухнуло…

— А что вы имели в виду, говоря «по-своему»? — спросила Барбара, чтобы не дать втянуть себя в обсуждение проблем национальной экономики.

Бэзил Тревес растерянно заморгал глазами:

— Ну понимаете… они же отличаются от нас, ведь так?

— Они?

— Азиаты. Да вы и сами знаете. Вы же сталкиваетесь с ними в Лондоне? Какое несчастье!

— А чем отличался Кураши?

Тревес, очевидно, почувствовал какой-то подвох. Глаза его стали непроницаемыми. Защищается, подумала Барбара, неясно только от чего. Она понимала, что обострять с ним отношения сейчас было бы некстати, а потому постаралась как можно быстрее успокоить его:

— Поскольку вы регулярно виделись с ним, то, наверное, вы можете мне помочь, рассказать, что в его поведении показалось вам необычным. Разумеется, он представитель другой культуры и отличался от ваших постояльцев…

— В нашем отеле он был не единственным азиатом, — прервал ее Тревес, торопясь вновь подчеркнуть свою расовую терпимость. — Двери отеля «Пепелище» всегда открыты для всех.

— Не сомневаюсь. Но я хотела бы узнать, чем он отличался от других азиатов. Все, что вы скажете, мистер Тревес, останется между нами. Все, что вы видели, знаете или просто предполагаете относительно мистера Кураши, может оказаться той ниточкой, которая приведет нас к установлению причин его смерти.

Ее слова, казалось, успокоили и даже приободрили Тревеса, он почувствовал себя участником расследования уголовной полиции.

— Я все отлично понимаю, — сказал он, но лицо его оставалось по-прежнему задумчивым, а рука рассеянно теребила жидкую, неопрятную бородку.

— Так я могу осмотреть его комнату?

— Да, да. Конечно же.

Тем же путем они двинулись обратно, дошли до лестницы, спустились на один пролет и пошли по коридору к другому концу здания. Выходящие в коридор двери трех комнат были распахнуты в ожидании гостей. Четвертая дверь была закрыта. Из-за нее слышался негромкий голос диктора теленовостей. Последняя дверь вела в номер Хайтама Кураши.

Перед тем как открыть дверь, Тревес повернулся к Барбаре и сказал:

— Я ни до чего не дотрагивался с момента, как его… ну… — Он никак не мог придумать эвфемизма для слова «убийство» и, оставив напрасные попытки, выпалил: — Как полицейские сообщили мне, что он мертв. Они велели мне держать комнату закрытой, пока я не получу от них разрешения ее сдать.

— Не следует ничего трогать до тех пор, пока не закончено следствие, — объяснила Барбара. — Пока мы не выясним причину смерти: убийство, несчастный случай или самоубийство. А кто-то кроме вас туда заходил?

— Никто, — отрезал Тревес. — Здесь побывали Акрам Малик с сыном. Они хотели забрать личные вещи, чтобы отослать в Пакистан, и, поверьте мне, они были очень и очень недовольны, когда я отказался открыть комнату. Муханнад вел себя так, словно я соучастник преступления.

— А сам Акрам Малик? Как он отнесся к этому?

— О, наш Акрам предпочитает играть втемную, сержант. Он не так глуп, чтобы посвятить меня в то, что у него на уме.

— Он всегда так сдержан с вами? — спросила Барбара Тревеса, отпиравшего дверь комнаты Хайтама Кураши.