Книга Урожай собрать не просто - Юлия Васильева

В дверях домика доктора меня встретила взлохмаченная женщина средних лет: в одной руке она держала подушку, а в другой мужские брюки в тонкую щегольски-розовую полоску. Когда я сказала, что хотела бы видеть доктора, женщина — по-видимому все же экономка — несказанно обрадовалась.

— Доктор Мэверин, — закричала она куда-то в глубь дома, — к вам пациент!

— Он умирает? — раздался в ответ едва слышный сонный голос.

Экономка окинула меня критическим взглядом: я была полна жизни и светилась абсолютным здоровьем.

— Не похоже, — пробормотала она, но доктор чудесным образом услышал.

— Тогда пусть придет после одиннадцати. Я сплю.

— Он спит, — почему-то шепотом повторила экономка, будто я могла этого не услышать.

— Тогда передайте ему, пожалуйста, этот фартук и большое спасибо.

А я всегда жила в наивной уверенности, что доктора встают рано, дабы успеть с утра обойти своих пациентов. Обычные, наверное, и встают… а необычные дают и пациентам и себе выспаться.

На обратном пути к дому позади меня раздался шум кареты, и, обернувшись, я узнала наш собственный выезд. Экипаж был один, без телеги, груженной семенами, которая при благоприятном развитии событий должна была бы следовать за ним.

Плохо.

Я помахала слуге на козлах, чтобы он остановился, и только тут поняла, что, занявшись мыслями о драгоценных семенах, даже не обратила внимания на то, что рядом с возницей сидит Лас.

— Николетта! — помахал он мне рукой.

— Что случилось? — в неравной схватке с самой собой мне удалось побороть природные инстинкты и не спросить: «Где семена?» Иногда я являю собой просто образец сестринской заботы, но никто почему-то этого не ценит.

— Ничего не случилось. Все хорошо. — Брат беспечно улыбался и жевал сорванный где-то в поле колосок. — Солнце сегодня пахнет осенними яблоками, тебе не кажется?

У Ласа всегда все хорошо, это мы — суетные смертные — вечно волнуемся о каких-то пустяках. Иногда я даже думаю, что ему стоит удалиться в горы, где он через два дня станет святым учителем среди пытающихся достичь просветления монахов.

Пришлось отбросить свою боязнь показаться меркантильной — иначе бы мы еще полчаса обсуждали поэтические особенности погоды.

— Лас, почему ты едешь на козлах и что с семенами?

— Просто в карете нет места. А семена я купил.

— Подожди… только не говори мне…

Страшные подозрения требовали немедленного подтверждения — поэтому я обежала экипаж и распахнула его дверцу. Осмотреть внутреннее пространство кареты мне так и не удалось, потому что в проеме тут же выперся плотный пузырь мешковины. Я пощупала его и убедилась, что внутри нечто сыпучее.

Как они умудрились это сделать? Мешки ни за что не протиснулись бы в этот узкий проход! Да и карета выглядела так, будто ее вот-вот разорвет изнутри. Попыталась закрыть дверцу, но у меня не вышло, даже когда я нажала двумя руками, а затем уперлась в нее спиной.

— Лас! Когда я говорила найти самый дешевый способ доставки, то не имела в виду, что надо загрузить все в наш парадный выезд! Ты хоть знаешь, во сколько нам обойдется его ремонт?!

Брат спустился с козел, постучал экипаж по лакированному боку, налег плечом на дверцу и с натужным вздохом умудрился-таки ее захлопнуть.

— Не бойся, сестренка, он крепкий.

— И ты ручаешься, что он останется таким же крепким после того, как мы вытащим мешки? — Будто поддерживая мое мнение, дверца вновь распахнулась и стукнула Ласа по плечу. Пузырь мешковины вывалился наружу. — Если вообще сможем их вытащить. Как они их туда запихнули?

— Не знаю, я не видел. — Брат снова налег на дверцу.

Места в карете для меня, естественно, не нашлось, и я была вынуждена продолжить свой путь пешком. Лас порывался посадить меня к вознице на козлы, утверждал, что с удовольствием прогуляется по такой хорошей погоде. Но я отказалась: во-первых, я же не монстр, чтобы заставлять ходить пешком уставшего после дороги брата, а во-вторых, в случае с Ласом уставшего брата можно было потом и не дождаться домой, настолько его завораживали природные красоты нашей и любой другой местности.

Проходя мимо фабрики, я невольно замедлила шаг и стала разглядывать входивших и выходивших людей. В основном это были рабочие, иногда окрестные фермеры, но вот в воротах показалась темная фигура в сюртуке. Господин Клаус мельком окинул взглядом дорогу, увидел меня и рефлекторно сделал шаг назад, в ворота, потом понял, что я его тоже заметила, и все же вышел. Не знаю почему, но вид у него был скорее виноватый, чем смущенный. Я поджидала фабриканта, полная решимости наконец-то объясниться. Глупо из-за одной нелепости портить только-только начавшие налаживаться деловые отношения.

— Доброе утро. — Я излучала столько доброжелательности, что можно было подумать, будто меня одолел приступ избирательной амнезии, но нет. — Господин Клаус, мне сейчас показалось или вы попытались сделать вид, что не заметили меня?

Впервые я увидела фабриканта настолько растерянным, но надо отдать должное его честности и смелости.

— Нет, вам не показалось. Просто я подумал, что после всего происшедшего разговаривать нам будет крайне неловко… — Он замолчал на секунду, затем, видимо, решил, что если уж и быть откровенным, то до самого конца. — И, как видите, я оказался прав.

Я поймала себя на том, что впервые за долгое время дала себе труд как следует разглядеть своего собеседника. Резкие черты лица, тяжеловатые надбровные дуги и упрямый подбородок сложно было назвать красивыми, но, пожалуй, некоторые сочли бы их привлекательными. Зато вот темные глаза были живыми и проницательными, и это не могло не нравиться. Я мысленно рассмеялась и отогнала эти мысли, попеняв себе на излишнюю впечатлительность, которая, впрочем, наверное, свойственна всем женщинам без исключения.

— У меня к вам предложение… деловое, — тут же уточнила я, увидев, как переменился в лице мой собеседник. — Давайте забудем о происшествии. Вам приснилось, мне приснилось. Можно только удивляться, какую ерунду иногда видят люди во сне. Вы поступили благородно, я это признаю и даже немного сожалею о том, что не смогла вам отказать в столь же благородной форме. Но подобные ситуации плохо сказываются на делах. Поэтому, как здравомыслящим людям, нам стоит попросту забыть о случившемся.

— То есть на самом деле вы не считаете, что выйти за меня замуж — это все равно что продаться в рабство? — Фабрикант оправился от стеснения и, судя по всему, решил отыграться за свой недавний конфуз.

— Если вы на самом деле не считаете, что из меня скорее получится управляющий вашей фабрики, чем жена.

Господин Клаус попытался засмеяться, но потом вдруг закашлял и, извинившись, вынул платок из кармана:

— Ночная прогулка без сюртука не прошла для меня даром, — пояснил он. — Завидую крепости вашего здоровья.