Книга Таежный спрут - Сергей Зверев

– Ушакова Любовь Александровна. Собкор иркутской газеты «Байкал».

Пустовой задумчиво почмокал губами.

– Была у нас зимой одна Ушакова. И звали ее, кстати, тоже Люба. Хотя Ушакова – это не настоящая ее фамилия… Нет, хоть убейте, не помню, куда ее перевели. Вы сможете достать фотографию?

– Мы постараемся, Георгий Михайлович. Пойдемте. Предлагается отдохнуть от трудов праведных.

– Вы устали, Георгий Михайлович, – добавила женщина.

– Пойдемте, – прокряхтел старик.

Упоминание моего имени не смогло оставить меня равнодушной. Первая мысль – пронесло, мамочки! – сменилась второй: а дальше что?

Они сворачивали из коридора на лестницу, когда я покинула свое убежище и шмыгнула за ними.

На подъеме они замешкались. Пустовой отдувался.

– Я не пойму одного, Александр Николаевич, – говорила женщина. – Вот эти ваши эксперименты над уйгурами… Они, конечно, производят впечатление, как и должны производить любые талантливые эксперименты по созданию суперсилы, но позвольте – не собираетесь же вы устанавливать свою власть на китайских штыках? Или я что-то недопонимаю?

Мужчины дружно рассмеялись.

– Эти эксперименты – не самоцель, уважаемая Алла Викторовна, – ответил старик. – Разумеется, мы не собираемся штурмовать Кремль мелкими группами китайцев по три-четыре миллиона. Насколько мне помнится, он и так наш. А если кто-то думает иначе, это его право. Данная экспериментальная часть, Алла Викторовна, с позволения сказать, мастерская. Лабораторная база для взращения солдат будущего. Храбрых, умных, находчивых и готовых отдать жизнь по приказу вышестоящего начальства. А главное, солдат, каждый из которых стоит дивизии. Этот препарат, Алла Викторовна, способен творить чудеса. Он универсален. И очень жаль, что его использовали так бездарно.

– Вы подразумеваете зомбирование управленцев и политиков среднего звена?

– И их в том числе. Глупое экспериментирование. Где они, ваши управленцы?

Пустовой отдышался. Троица пришла в движение. Женщину деликатно пропустили вперед. Я выждала, пока они преодолеют первый пролет – до украшенного гирляндой коридора, – и бесшумно последовала за ними. Интересно, похожа я на невидимку?

– На основании результатов исследования будет выведена универсальная формула, позволяющая запрограммировать человека без потери времени и излишней нервотрепки. Дающая возможность не помещать человека в лабораторные условия, а добиться над ним желаемого результата в процессе, так сказать, жизнедеятельности, не отвлекая его, понимаете?

– Вы говорите про вакцинацию армии?

– О, нет, полная чушь… Впрочем, в теории, почему бы и нет? Полный простор, Алла Викторовна. Милиция, ФСБ, армия, службы безопасности, части МЧС… Вакцинация от гриппа, туберкулеза, холеры, от СПИДа, наконец… Вы, кстати, в курсе, что в Лексингтонском университете изобрели лекарство против СПИДа? Очень, знаете ли, своевременный шаг. Когда одна половина населения померла, а другая вот-вот помрет – это не может не радовать…

– Так давайте помолимся за нашу родину – Россию, – донесся голос Пустового. – И что бы ни говорили заумники, ее историческая роль из области эфирной давно переходит в область конкретики: полный контроль над мировыми процессами. Создание солдата будущего – один из элементов многоплановой задачи. Если хотите – подстраховка на случай возможных срывов. А также отнюдь не исключаемого противодействия. Очень неплохая подстраховка. И ни к чему нам вакцинировать армию. Решительно не пойму, зачем иметь миллионное войско солдат, каждый из которых стоит дивизии… Который в огне не горит и в воде не тонет… Ей-богу, Саша, эти ваши экзерсисы с вхождением в огонь «бывалых» меня потрясли. Чем-то напоминает древнее болгарское искусство – нестинарство, но только во сто крат ужаснее. Хождение по огню как раз можно объяснить с точки зрения физики – ноги выделяют пот, и шарики жидкости предохраняют от ожогов. Но вот ваши фокусы… Скажите, после выхода из огня они долго живут?

– Минут пять, Георгий Михайлович. Вполне хватит, чтобы уничтожить взвод противника.

– Но все равно, Александр Николаевич, – донесся приглушенный пространством голос женщины, – может быть, я и тундра в ваших делах, но считаю, что без толковой экономической модели все эти ваши сатанинские «эксплоры» «а-ля Дольф Лундгрен» выглядят наивными, как детский лепет. Вы же не собираетесь грохнуть еще один «железный занавес», за которым развернете новый единый военный лагерь? Простите, но мы живем в двадцать первом веке. Или вы – нет?

– А вот создание толковой экономической модели, дражайшая Алла Викторовна, – это как раз ваша прерогатива. Мне кажется, вы ею и занимаетесь, и даже имеете заметные успехи, – отлетая от сырых стен, прозвучал бодрый голос Александра Николаевича.

– Выдающиеся успехи, – поддержал старец. – Экономическая модель давно разработана и поэтапно претворяется в жизнь. Препарат накрывает Европу – саркофагом. Пять лабораторий мы подставили и с помпой похерили, это весьма немало. Но жалеть не будем, будущее дороже, коллега. Остальные успешно трудятся. Активизация геологических работ – пусть в ущерб другим отраслям, но это вынужденная мера. Все силы на разведку, бурение – и мы внакладе не останемся, обещаю вам. И плевать на эмбарго и квоты – в Конгрессе наши люди… Да и всегда найдется миллион лазеек и два миллиона клиентов, готовых приобрести дешевый сырец. Сибирь – неосвоенный Клондайк, господа. Последние данные разведки потрясают: там запасов много больше, чем мы предполагали! У Харбалы – на двадцать лет, в низовьях Ангары – на двадцать пять! Мы завалим рынок бросовой нефтью, мы заставим их захлебнуться в этой нефти… А отсюда два шага до овладения финансовыми рынками, три шага до переподчинения мировой банковской системы… Разумеется, я утрирую, не все так просто и так однозначно. Но мы же работаем, мы же не сидим на месте в ожидании манны с неба. Кто не помнит слов этого выскочки Бланка образца восемнадцатого года: «Цели определены, задачи поставлены. За работу, товарищи!» А он был не плох, этот псих, ох, как не плох… Хотя и наворотил немало, не без этого.

– Наворотили после него, Георгий Михайлович, – опять впадая в эристику, заметил Александр Николаевич.

Троица прошла последний поворот на пути к выходу. Я припала к стеночке.

– Поражаюсь вашей энергии, Георгий Михайлович, – голос женщины был уже еле слышен. – В ваши годы, и такая целеустремленность.

Старичок манерно захихикал.

– Вы угадали, дорогая, старый пердун борозды не испортит. Эх, милочка… Вспомните афоризм: ужас не в том, что мы стареем, а в том, что остаемся молодыми. Где наша молодость? Где она? Хочется так много сделать, сотворить. Планы громоздятся, дел невпроворот. Но когда, когда?..

Дальше я не пошла. Сил моих не было.

Вернувшись в бойлерную, я стала переваривать услышанное. Все это было так мило. Из вышесказанного явствовало, что вся деятельность «Бастиона» была направлена не на уничтожение насквозь гнилого НПФ и горем убитого Ордена, а обслуживала как раз интересы наиболее прагматичной и здравомыслящей части последнего, который с помощью (вернее, используя вслепую) «Бастиона» успешно расквитался с конкурентами и в дальнейшей бесстыжести пронизал структуры новоявленных «спасителей Отечества» своими кадрами. Блестящая рокировка.