Книга Приговор олигарху - Сергей Зверев

– Закройся, Абрамыч! – перебил его Панфилов. – С этим я сам разберусь. А тебя я предупредил. Заказывай место на Новодевичьем. Или ты хочешь быть похоронен в другом месте? Дело твое. Но с этой минуты я начинаю на тебя охотиться. А ты знаешь, что это такое. Мои враги долго не живут. Все, привет! До скорого свидания с моей пулей!

– Подожди! Панфилов! – попробовал задержать его в эфире еще на несколько секунд Белоцерковский, но в трубке уже слышались сигналы отбоя.

– Говно! – возмущенно крикнул Белоцерковский. – Говно! Я тебя… Я тебя раздавлю!

Глеб Абрамович вновь лихорадочно набрал номер и закричал в трубку:

– Засекли? Где он?

Выслушав ответ, Белоцерковский сунул телефон в карман и удовлетворенно потер руки.

– До свиданья, мой друг, до свиданья!.. – фальшивым тенором пропел он, направляясь в зал заседаний.

Секретарь кинулся к нему.

– Обо всех звонках от Шершеля докладывать мне незамедлительно, – сказал Глеб Абрамович. – Я жду очень важную информацию.

Шершель только вчера занял место, освободившееся после смерти Шульгина. Место исполнителя всех тех дел Глеба Абрамовича Белоцерковского, которые к самому Белоцерковскому не должны иметь никакого отношения.

Панфилов выключил телефон, подержал его на ладони, посмотрел на него внимательно. Он понял, что Белоцерковский специально тянул время и болтал все подряд для того, чтобы Панфилов подольше не отключался. Зачем он это делал, понять было нетрудно.

Панфилова наверняка засекли и сейчас какой-нибудь головорез из команды Глеба Абрамовича мчится сюда, чтобы всадить ничего не подозревающему, как полагает Белоцерковский, Константину пулю в затылок. Ничего у вас не выйдет, господа!

Константин бросил телефон в урну, в которую только что отправился окурок, и спокойно пошел по бульвару, обдумывая мысль, которая давно пришла ему в голову, но на которую у него все не хватало времени.

Он не хотел убивать Белоцерковского, он рассчитывал его только напугать, в надежде, что тот оставит его, наконец, в покое. Константин не хотел драться и с охранниками вдовы Воловика, защищая свою жизнь от слишком агрессивной вдовушки. Но остановить их было не в его силах.

Какие бы слова он ни искал, какие бы клятвы он ни произносил, его не оставят в покое. Это судьба! Он или умрет сам, или будет вынужден раз за разом убивать других, пока ему это не надоест окончательно и он сознательно не подставит свой лоб под пулю только для того, чтобы эта суетливая возня наконец прекратилась.

Чтобы всего этого избежать, у него был один только выход – исчезнуть самому, превратиться в другого человека.

«Сейчас это можно, наконец, сделать, – подумал Константин. – О Серже и о том, что он связан со мной, практически никто не знает. Об этом, пожалуй, знала только Наташа, но…»

О Наташе думать не хотелось.

Она ушла из его жизни, как прежде уходили другие женщины, оставив после себя сложное ощущение. Это были и воспоминания о том, как им было хорошо вдвоем… Нет, не только в постели, хотя и в постели было хорошо.

Он помнил их прогулку в Сокольниках и чувство мальчишеской влюбленности, которое на него вдруг накатило. Это было… глупо, но хорошо.

Но, кроме этого, в памяти всплывали и другие моменты – Наташино лицо вдруг отдалялось и покрывалось безжизненной маской раздражения, за которым стояло отчуждение. К сожалению, она чаще была ему чужой, чем близкой. Он не мог бы назвать ее любимой женщиной, как он называл Татьяну, а потом Маргариту…

Оказывается, смерть даже не близкой женщины столь же болезненна.

Нет, он больше не хочет никакой любви. Он хочет только покоя и одиночества.

Он сейчас же отправится в косметологический салон к Сержу Ефремову и договорится с ним о новой пластической операции. Серж – хирург от бога. Он умеет делать с лицами чудеса. Панфилов сам себя не узнал, когда тот поднес ему после проведенной им операции зеркало.

Вот это Константину сейчас и нужно. Изменить свою внешность и уехать из Москвы к чертям собачьим! Уехать туда, где никто и никогда не сможет его узнать даже случайно, куда-нибудь к черту на кулички!

Панфилов находился на пересечении бульвара с оживленной московской улицей, когда с той стороны, откуда он только что ушел, послышалась автоматная очередь.

Константин инстинктивно шарахнулся в сторону, хотя и понимал, что стреляют далеко и явно не в него. Но что он мог поделать – тело отреагировало само, без его осознанного приказа.

Заподозрив неладное, он побежал назад, издалека заметив, что у той лавочки, на которой он только что сидел, лежит мужчина. Острый, натренированный замечать мельчайшие подробности, глаз Константина отметил, как в стоявших на проезжей части напротив лавочки «Жигулях» мелькнул автоматный ствол.

Машина резко рванула с места и через несколько секунд свернула на оживленную улицу, где смешалась с потоком транспорта.

Константин понял, что не успел заметить номер машины.

«За каким хреном мне этот номер, если я точно знаю, что это люди Белоцерковского?»

Приблизившись к лавочке, Константин увидел на асфальте обросшего щетиной мужчину на вид лет пятидесяти, в грязной засаленной рубашке и обтертых темно-коричневых брюках. На босые ноги были надеты стоптанные сандалии. Рядом с его головой растекалась небольшая лужица крови.

– Убили! – ахнула рядом с Панфиловым невесть откуда взявшаяся пожилая женщина с двумя большими пакетами. – Глянь-ка, бомжа убили!

– Почему – бомжа? – машинально спросил у нее Панфилов.

– Так я ж знаю его! – воскликнула женщина. – Он всегда тут бутылки по урнам собирает. Вон, глянь-ка, и сумка с бутылками лежит. Это за что же его?

– А у них тоже мафия, как и везде! – проворчал степенный мужчина в очках. – Они тоже весь город поделили, и каждый на своей территории бутылки собирает. Наверное, этот на чужой участок зашел.

– Да будет вам! – воскликнула женщина. – Что ж, из-за бутылок, что ли, убили? Хватит уж ерунду-то говорить, ей-богу!

– Ничего не ерунду! – сердито произнес мужчина. – Вы знаете, сколько они зарабатывают в день? Побольше вашего! Машины покупают, квартиры!

– Все равно не поверю! – воскликнула женщина. – Чтобы из-за бутылок…

– Милицию надо вызвать, – сказал Константин. – И «Скорую». Может, жив еще…

– Жив! Вы уж скажете! – откликнулась женщина. – Вон кровищи-то!

Константин не слушал, что они говорили еще. Он пошел опять в ту же сторону, откуда вернулся, не собираясь вызывать ни милицию, ни «Скорую помощь».

Конечно, бомжа убили не из-за бутылок. Просто видел он, как Панфилов телефон в урну бросил, вот и позарился, достал. Продать, наверное, хотел. На чужую смерть позарился.

«Попал ты, мужик! – машинально подумал Жиган. – Попал по-глупому!»