Книга Нелюбимая жена. Новое счастье попаданок - Мартиша Риш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вера была далеко не первой. Поначалу кажется, что невозможно одолеть красивую, умную, хара́ктерную девицу. Ан нет, в его игре ломаются все. При помощи ласки, комплиментов, умелой заботы он втравливал себя в душу красавицы, завладевал сердцем, ну а потом уж брался за дело. Тут похвалишь, там сморщишь нос, потом сделаешь комплимент или отправишь букет на работу, чтоб все коллеги заценили, домой придет — угостишь дешевеньким супом собственного приготовления. Прости, любимая, если что-то не так. Я очень старался. Тебе вкусно? И не важно, что вы оба видите полусырую куриную ногу в окружении тухловатой капусты. Ты-то улыбаешься, а девушка отводит взгляд в сторону, боится огорчить, расстроить замечанием, хвалит и жрет, что поставил ей хозяин… положения. Именно этот процесс Илья и называл игрой.
Затем в ход все чаще шли придирки. И под конец девушке казалось, будто она сходит с ума. Главное, еще в начале отношений избавить жертву от близких родственников и подруг. Это тоже не так сложно, как кажется. Тогда и спасать жертву будет сначала некому, а потом и спасать собственно некого будет. Нервный срыв, суицид, под машину попала или поскользнулась на улице неудачно. Всякое может случиться. Главное, он-то вреда никому не желал. Кто угодно может подтвердить. Наоборот, проявлял всяческую заботу. Вон, даже цветы на работу присылал. Встречал, переживал, осыпал любовными милыми смс-ками. Это на глазах у других, а вот дома! Он и публичных скандалов никогда не устраивал, лишь только уходил молча, если женщина выбирала ему фасоль не того сорта, что он хотел. И тогда его искали несколько дней, бывало и с работы увольняли за прогулы — это все к лучшему. Денька через три он возвращался домой как ни в чем не бывало. Иногда каялся, иногда сам выслушивал извинения.
Нет, Вера с точки зрения Ильи была редкая дрянь! Вырвалась из его лапок в последний момент. Характер начала выказывать. Остаётся только догадываться, что у нее там в голове перетряхнулось. И, самое главное, из их квартиры никак не съедет. Вот же гадина какая! И не важно, что Вера сама заработала на эту квартиру, оформила-то она ее на Илью! Этого тоже было не так просто добиться, процесс дрессировки тогда ещё только начался. А теперь придется начинать все сначала. Нет, нельзя было бить Веру по голове. Нужно было или подождать, пока жена где-нибудь сдохнет, или уж убивать наверняка. Теперь-то уж шанс упущен, в полиции слишком хорошо знают, что у них в семье происходит. Да и шанс-то был призрачный, а Илья не любил рисковать. Всех своих жертв он губил, не прикасаясь к ним физически. Девочки все делали сами, сами отдавали ему заработанное, сами переоформляли на парня всякие мелочи вроде машины, сами свои жизни заканчивали. Главное, что? Правильно дрессировать. Довести до ручки можно кого угодно, только следов не оставить, не в переписке, нигде. Вот только с Верой ему не повезло — перестарался! А все почему? Она отбилась от рук, денег для него своих пожалела. Ничего, он ее накажет и за это, и за полицию, и за все остальное. Вот мама приедет, и совместными усилиями они прижмут эту дряньку к ногтю!
Родители Ильи не догадывались о его "развлечениях". Им казалось, что сыну просто катастрофически не везёт с девушками. Не одно, так другое. Все какие-то ему попадались девушки малохольные и нервные. Сначала вроде ещё ничего, а потом — страх берет! Стройнеют до состояния сушёной воблы или, наоборот, толстеют до неприличия, дёргаются, нервничают и… погибают. Проклятый у них сын, что ли? Ещё чуть и на всю жизнь останется бобылем. Мама Ильи даже к бабке-гадалке ездила втайне от мужа, чтоб порчу с сыночки снять. Да только на порог ее там не пустили. Странные они, эти бабки. Зато сын вскоре женился, ох и радовалась тогда мать Ильи! А уж отец! Скорей бы детишек им завести. Что Вера медлит? Все работой отговаривается! Повариха, а нос задрала до небес! Одну книгу рецептов, небось, выучила наизусть, в ресторан пристроилась. Знаем мы, как это бывает у молодых и красивых, а нос задрала! Высокая кухня по мнению свекрови ничем не отличалась от обычной, разве что рецепты шли поподробней, да в блюда добавляли кучу всякой ненужной там дребедени. И зачем тарелки так украшать, а блюда выкладывать по-особенному? Глупости все это.
Вот она приедет и как наподдаст невестке, та сразу за ум возьмётся! Готовить она не хочет для мужа, в квартире развела конюшни, носки к полу прилипают — так сказал сын. Илья никогда не стал бы врать матери и дергать ее понапрасну, значит, и вправду беда с этой его Верой! Женщина протирала руки, репетировала обличительные речи. Свекор Веры сидел напротив жены, уставившись немигающим взглядом в темное окно поезда. В свете луны темным морем чудились ему деревья, мельтешили огни домов. Как задуматься, в каждом из этих домиков живут люди, целые семьи и все они счастливы очень похоже, или несчастливы очень по-разному. Мужчина думал, и собственные мысли ему не нравились. Он размышлял о судьбе сына, прикидывал, высчитывал даты. Вроде все гладко и правильно, но если посмотреть под другим углом, то получается странно.
Ни разу их сын не был женат до Веры, но несколько раз оставался один-одинешенек после серьезных отношений. Мать его все время жалела, хоть Илья вовсе не выглядел убитым горем. Нет, он скорбел, но как будто только для виду. И отношения сына с девушками длились не больше двух лет. Избранницы Ильи сохли, чахли или, наоборот, странно толстели. Целая коллекция высушенных бабочек, если так вдуматься. И женщин-то Илья выбирал себе не простых, а ухоженных, состоятельных и красивых. С умом подходил к вопросу, как говорила его мать. Вот и Вера всегда была как с картинки, не считая последней их встречи с невесткой. Девушка напомнила свекру свою собственную иссохшую тень. По всему выходило, что Веру надо спасать, да только он как-то об этом не подумал, отвлекся. Что же происходит у сына в семье? Что творится? Если расписать на бумаге жизнь Ильи и события по датам, выходит уж как-то совсем дурно. Вот только
