Книга Бархатный ангел - Николь Фокс

своим существом, что я не принадлежу его миру. Но он притягивал меня к себе каждым взглядом, каждым прикосновением, и я не могла не упасть вперед, как он и хотел.

Я читала о таких вещах всю свою жизнь. Любовь с первого взгляда, эта молния чувства, раскалывающая мир надвое.

Читать это одно.

Ощущение это совсем другое.

— Я знаю, в это трудно поверить, — запинаюсь я. — Мне тоже трудно поверить.

Максим не пошевелился. — Ками, я хочу, чтобы ты знала, что для меня это не имеет значения. У тебя есть ребенок от него? Мне все равно.

— Как же тебе все равно? — Я требую. — Он твой заклятый враг.

Он улыбается. — А ты любовь всей моей жизни. Это превосходит это.

В другой реальности я вижу, как теряю сознание от этих слов. Я вижу, как падаю в его объятия и счастлива, что я там.

Но в нынешнем виде я чувствую, как мое сердце неприятно сжимается.

Кажется, он не понимает: уже слишком поздно. Исаак проник в мою голову и сердце. Это заставило меня осознать, что он был там все это время.

— Максим…

Он не дает мне договорить. Он подходит ближе и хватает меня за руку. — Я единственный, кто может защитить тебя.

Я пытаюсь отодвинуться, но он слишком крепко сжимает мою руку.

— Максим, пожалуйста…

— Ты не можешь ему доверять, Ками, — настаивает он, не давая мне говорить. — Единственный, на кого ты можешь рассчитывать — это я.

— Ты не…

— Спроси его, где твоя дочь, — перебивает Максим.

Я останавливаюсь. — Что?

— Твоя дочь, — снова говорит он. — Спроси его, где она.

Я хмурюсь. — Я не понимаю."

— Она больше не с твоей сестрой, Ками. Кто-то взял ее. Угадай, кто?

18

КАМИЛА

У Исаака она.

У Исаака есть моя дочь.

У Исаака есть Джо.

Оглядываясь назад на это сейчас, все это имеет смысл. Я видела ребенка у окна западного крыла. Исаак отказывался звонить моей сестре. Я слышал, как Богдан спрашивал Исаака, не собирается ли он мне что-то сказать.

О Боже. О Боже. О Боже.

Я отворачиваюсь от Максима, когда шок и предательство безжалостно захлестывают меня. Исаак забрал ее. Он взял ее, как взял меня.

Мне было достаточно тяжело, а я взрослая женщина.

Но моя малышка… ей всего пять лет.

— Должно быть, она так напугана, — шепчу я вслух.

Рука Максима ложится мне на плечо, и я отшатываюсь от него, чувствуя теперь свою территорию. Он не продвигает проблему. Он опускает руку и сочувственно смотрит на меня.

— Я могу помочь тебе, Ками. Если ты просто позволишь мне, я могу вытащить вас обоих отсюда.

Безопасность.

Он подчеркивает последнее слово, намекая на то, что оставаться здесь опасно. На данный момент я склонена ему верить.

— Почему? Зачем ему это делать?

— Он такой же, как его отец, Ками, — говорит Максим, хватая меня за обе руки и слегка встряхивая. — Он манипулятивный, хитрый и чертовски безжалостный. У него нет морального компаса…

— А у тебя есть? — с горечью спрашиваю я. — Ты не совсем Далай-лама, блядь, Максим.

— Я понимаю. Ты злишься на мир и имеешь на это полное право. Но это серьезно, Ками. Мы говорим о твоей жизни здесь. Жизнь твоей дочери.

Я качаю головой, пытаясь прояснить ее. Но она становится все тяжелее и тяжелее. Я чувствую, что тону.

— Он собирается использовать девушку, чтобы управлять тобой, — продолжает Максим. — Он собирается использовать ее как рычаг, чтобы заставить тебя дать ему все, что он хочет.

Но разве он поступил бы так со своим ребенком?

Я прекрасно понимаю, что я слишком предвзята, чтобы правильно ответить на такой вопрос. Даже сейчас, после всего, что только что открылось, я продолжаю искать ему оправдания.

— Наверное, он спрятал ее в каком-нибудь ужасном месте, — предполагает Максим. — Ждет, чтобы показать ее в нужное время.

Мои глаза останавливаются на его. Очевидно, он не знает, что Джо находится прямо здесь, на этой территории. Потому что теперь я уверена, что она есть. Я помню тот день, когда Исаак показал мне свой огромный ангар.

Потом, когда мы гуляли по особняку, я застала его врасплох в этой части дома. Он был в странном настроении, настроении, которое побудило его задать мне кучу вопросов о материнстве. О Джо.

— Ты действительно думаешь, что он причинит ей боль? — Я спрашиваю.

— Я не знаю. Хотел бы я с уверенностью сказать тебе, что он никогда не причинит вреда собственной плоти и крови. Но он много раз пытался убить меня.

— Это другое, — слышу я свой собственный голос. — Ты тоже много раз пытался убить его.

Вспышка гнева мелькает в его глазах. — Он первый выстрелил.

Я почти готова поправить его, но действительно, зачем беспокоиться? Зачем идти в бой за человека, который хранит от меня секрет? Секрет, который он вообще не имеет права хранить?

Я стараюсь и не забываю дышать, но все во мне словно превратилось в камень.

— Ками… — пальцы Максима царапают мою щеку, и я снова дергаюсь. Он бросает на меня обиженный взгляд, но я не могу заставить себя заботиться. Куда меня привело доверие ко всем этим мужчинам?

Они только разочаровали меня, предали или и то, и другое.

Я могу полагаться только на себя.

Я думаю обо всех героинях, которые были до меня, Джейн Эйр и Элизабет Беннет и тезке моей дочери. Конечно, они могут быть вымышленными, но я верю и всегда верила, что их аналоги в реальной жизни существовали.

Что они все еще существуют.

Может быть, если я достаточно храбрая… я сама могу быть одним из них.

— Камила, я пытаюсь тебе помочь.

— Помочь мне? — Я усмехаюсь. — Единственная причина, по которой ты вообще меня знаешь, это то, что ты пытался использовать меня.

— И я этого не отрицал, — быстро говорит он. — Но я говорю тебе сейчас, то, что я чувствую к тебе, реально. И если ты пойдешь со мной сейчас, я не только дам тебе жизнь, которую ты заслуживаешь… Я позабочусь о том, чтобы твоя дочь тоже получила жизнь, которую она заслуживает.

Он определенно знает, как привести аргумент. На мгновение я понимаю, что попадаю в ловушку.

— Максим, он не позволит мне просто уйти отсюда с тобой, — указываю я.

Он одаривает меня улыбкой, граничащей с самодовольной. — Собственно, именно это он и сделает.

— Что ты имеешь в виду?

— Незадолго до того, как ты пришла сюда, у нас с Исааком состоялся разговор. Мы пришли к… соглашению.

Я стискиваю