Книга 13 заповедей - Олег Владимирович Мушинский

основание нарушать правила.

- Кому как, - отозвалась Иния. - Кому как, - она снова зевнула и спросила: - Нам далеко еще топать?

- Думаю, через час уже будем на месте.

- Через час?

Антон огляделся, и ответил, что, возможно, даже быстрее. Впереди уже показались красные стены города. На опорах канатной линии замигали цветные огни. Это были не сигналы. Антон оглянулся. Семафор на башне передавал сообщение. Огни подхватывали его и уносили дальше - в Ротбург.

- Тогда, быть может, оставим того парня в покое и займемся мной? - спросила Иния.

Антон тихо хмыкнул. Вопрос прозвучал как-то очень уж двусмысленно.

- Вы мне контракт обещали, босс, - напомнила Иния. - Чтобы на воротах документы в порядке были.

- Ах, да, - Антон одной рукой достал из сумки чистый лист бумаги и протянул его девице. - Вот. Есть чем писать?

Иния продемонстрировала ему огрызок карандаша. Антон вздохнул и отдал ей свой. Не хватало еще, чтобы договор с ним был накарябан чем попало. Иния пристроилась на пороге, подложив под бумагу тонкую дощечку.

- Я готова, - объявила девица, нацелившись карандашом в бумагу.

Антон по памяти задиктовал пункты стандартного контракта. Когда дошли до пункта "заработная плата", он сделал паузу, мысленно еще раз вздохнул и вслух сказал:

- Сорок монет в неделю.

- Спасибочки наше вам большое, - прошептала Иния, торопливо вписывая указанную цифру.

- Подпиши в левом нижнем углу, - сказал Антон. - И давай мне.

Быстро чиркнув карандашом по бумаге, Иния подала ему контракт. Антон, поглядывая то на него, то на дорогу, проверил. Всё было заполнено верно и даже без ошибок, включая такие сложные слова, как "нижеподписавшийся" и "осуществляющий". Подпись Инии состояла из ее имени и витиеватой завитушки вокруг первой "И". Положив контракт на приборную доску, Антон поставил в правом нижнем углу свою подпись. Иния аккуратно сложила лист вчетверо и припрятала в карман.

Следуя по знакам, Антон отошел от берега и направился к воротам. Массивные створки гостеприимно распахнулись. Башенки по обеим сторонам от ворот, напротив, нацелились на гостя стволами разнокалиберных пушек. Под их прицелом Антон почувствовал себя очень неуютно, тем более, что те пушки, которые наверху, могли стрелять по шагоходу даже тогда, когда он уже прошел внутрь и ворота за ним закрылись.

На борт поднялся хмурый таможенник в мундире. Иния заранее приготовила и расправила свой контракт, но ни на документ, ни на нее саму он даже не взглянул, и в грузовой декларации девица фигурировала как "+1зел.механик".

- Храмовая почта, значит, - протянул таможенник, быстро отмечая в своих бумагах этот факт. - Кади, помнится, тоже с нее начинал. Потом на мирскую перешел.

Антон мысленно заметил, что Кади правильно сделал и пора бы уже брать с него пример, а вслух спросил:

- Так вы знаете капитана Кади?

- Конечно, - отозвался таможенник, не отрываясь от своих записей. - Я тут на воротах почитай уже лет двадцать. Всех, кто постоянно ходит, в лицо знаю. Он с час назад как приехал. На пассажирском. Кстати, да, спрашивал про вас. Точнее, про свой шагоход.

- А где его искать - не сказал? - спросил Антон.

Таможенник помотал головой.

- Да найдет, коли нужно, - добавил он, махнув рукой. - Вы ж на вокзале запаркуетесь.

- А есть другие варианты? - спросил Антон.

Таможенник ответил, что нет. Порядок есть порядок, для чужих шагоходов - отдельная парковка и только на городском вокзале.

- Но она у нас очень достойная, - заверил его таможенник, после чего, чуть нахмурившись, добавил: - Да, кстати, вами тут еще какой-то парень интересовался.

- Какой парень? - спросил Антон.

Таможенник пожал плечами.

- Голодранец какой-то, - сказал он. - Спросил, не пришла ли уже почта из города? А мы ему что, деревня что ли?! - таможенник, казалось, собрался сплюнуть, но в последний момент вспомнил, что он на борту чужого шагохода, и только скривил крайне недовольную физиономию, добавив: - Я его на почту прогнал.

Формально, конечно, Ротбург был сателлитом, что означало город-спутник. То есть, только спутник города, но всё же слово "город" там тоже присутствовало, что давало жителям сателлитов основание гордо именовать себя горожанами. Кади в свое время предупреждал Антона, что лучше эти претензии не оспаривать.

- Ну да, какая ж это деревня, - согласился Антон. - Со стенами-то.

- Вот и я о том же, - сказал таможенник, и без дальнейший проволочек пропустил шагоход в "город".

Город начинался с вокзала. Так по давней традиции именовался квартал сразу за городскими воротами. Вокзал, в свою очередь, начинался с сада. Иногда очень обширного, с прогулочными дорожками, иногда его роль выполняла скромная аллейка, но нечто, что при должном желании можно было бы назвать садом - наличествовало всегда.

Антон, когда бывал на рынке, нередко подолгу простаивал у панорамного окна, глядя на проходящие сквозь сад машины, и представлял, как однажды и он тоже пройдет там, выводя свой шагоход навстречу странствиям. И вот чего он там не видел ни разу, так это пешеходов. Мигрантов, понятное дело, гоняла стража, а приличные горожане предпочитали любоваться деревьями в цвету с высоты своего этажа.

Сад-то располагался на уровне земли. Разумеется, там