Книга Измена. Второй шанс на любовь - Виктория Русских

всё всё равно! – возмущается мама и возвращается к кастрюле. – Куда ты курей задевал?

– В холодильнике на верхней полке, – отвечает папа и усаживается за стол. – Дочур, ты ешь сама клубнику, я не любитель. Я лучше супца подожду. Мать, супец скоро? – оборачивается он к маме.

– Дай хоть в уборную сходить! – гневно сверкает на него глазами мама и уходит в туалет.

Мы с папой заговорщически перемигиваемся.

– Папуль, у меня бутылка итальянского сухого вина есть. Будешь? Пока супец варится.

– А буду! Давай ее сюда!

Я достаю бутылку вина и два бокала. Папа одним движением открывашки вырывает из горлышка пробку и наполняет бокал.

– Я не буду, – заранее предупреждаю я.

– А чего так? – удивляется папа. – За встречу?

– Вы с мамой пейте. Я это… таблетки принимаю, с ними нельзя алкоголь.

– Таблетки? – пугается папа и подносит бокал ко рту. – Заболела что ли?

– Все в порядке, папа! Не волнуйся ты. Просто витамины такие…

Я не успеваю договорить, а папа сделать глоток вина – на кухне появляется мама, держа в руке пакет с моими лекарствами и шприцами, которые я оставила в ванной комнате и забыла спрятать.

– Катя, а это что такое? – мама подозрительно на меня смотрит и трясет пакетом.

Вопрос ради вопроса. Мама – медик, и прекрасно знает, что это за лекарства и для чего. Врать бесполезно. Я перестаю есть клубнику и тяжело вздыхаю.

– Мама, папа, вы скоро будете бабушкой и дедушкой, – осторожно произношу я. – Ну как скоро, месяцев через семь.

– Тишкина жизнь! Ну наконец-то, дождались! – первым приходит в себя папа и хлопает ладонью по коленке. – Так выпьем же за внука или внучку!

Папа торжественно поднимает бокал вина и пьет до дна, затем срывается со стула, кидается ко мне и душит в объятиях.

– Катька, молодец! А я уж было думал, так и не понянчусь с внучонком на этом свете! А подишь ты, ошибся! Поздравляю тебя, дочура, с беременностью! Ну как носится, все хорошо?

– Судя по лекарствам, не все хорошо, Катерина? – вопрошает мама с волнением. – Угроза?

– Да типун тебе на язык! – сердится папа. – Поздравь лучше дочь с долгожданной беременностью! А она все каркает…

– Я-то поздравлю! – на мамином лице смятение. – Только мне вот что интересно – от кого ребенок? Явно же не от мужа? Отец-то имеется?

– А как же?! – папа сердито машет на маму рукой. – От святого духа что ли?

– А вот и от мужа! Бывшего! – не выдерживаю я.

– От Максима? – потрясенно восклицает мама, опускается на стул, кладет пакет с лекарствами на стол и хватается за сердце. – Вы снова вместе? – с надеждой в голосе.

– Нет! – резко отвечаю я. – И не будем! У него новая семья. И поставим на этом точку, тема закрыта.

Несколько минут на кухне царит гробовая тишина. Мама и папа переваривают информацию. Далее все происходит как по писаному – мама медленно поднимает голову, многозначительно и с укором смотрит на меня, а потом выдает свою коронную речь:

– А ведь я же тебе говорила, Катя! Почему ты никогда меня не слушаешь? Ведь у меня же больше опыта. И я желаю тебе только добра!

– Что именно ты говорила? – уточняю я.

– Ты столько всего драндычишь, что нормальный человек в здравом уме не в состоянии запомнить! – кипятится папа, снова автоматом вставая на мою сторону. – Ты поздравишь дочь или нет?

– Да погоди ты! – машет на него рукой мама. – Я говорила, что каждый человек имеет право на ошибку, особенно мужчина. А за ошибки людей надо прощать. Все мы не святые! Макс твой был хороший мужик! Почему был? И есть! Да, я так считаю! – грохает она кулаком по столу и вызывающе на меня смотрит. – А ты – дурында!

– Почему это я дурында? – оскорбляюсь я.

– Потому что развелась с хорошим мужиком! Простить надо было! Такие мужики на дороге не валяются – вот его быстренько и подобрали, года не прошло! А ты теперь…

– Да не просил он у меня прощения! Не просил! И успокойся уже на эту тему, мама!

– Как не просил??? – теряется мама, сразу поникнув и растеряв весь пыл.

– Не просил, – подтверждаю я, замалчивая детали.

– Что ж за мужик такой – ни стыда, ни совести? Изменил и прощения не попросил? – со слезами в голосе произносит мама и закрывает глаза ладонью. – А я-то думала… В церкви за него еще молилась святому Спиридону Тримифунтскому о вразумлении заблудшего и за его здоровье. Да чтоб у него писюн отсох! – горько плачет мама.

– Ну ладно тебе, мам, не переживай ты так, – пытаюсь успокоить маму.

– Вот же мужик пошел, – осуждающе качает папа головой, наливает себе в бокал еще вина и выпивает половину. – Эх, хорошее вино. Вот в наше время мужик был не такой, а, так сказать, более человечный что ли…

– Как ты вообще его к себе после развода подпустила? – вдруг яростно вскрикивает мама и грозит мне пальцем. – Женской гордости у тебя ни на грош?! Ведь развелись же! Зачем ты к нему полезла?

– Это он ко мне полез! – отчаянно протестую я.

– Да уймись ты уже! Нет, чтобы порадоваться за дочь, а она за пилку свою принимается! Пила ты ржавая! – снова кипятится папа, хватает второй бокал и наливает вино. – Вот выпей лучше итальянское вино за здоровье дочери и внучонка!

– Какое поразительное безразличие к судьбе собственной дочери! – выдает мама свою очередную коронную фразу, уже выученную мной наизусть, и далее все идет по уже давно известному сценарию. – Тебе, Пашка, главное, бутылёк пивка в руке и футбол по телеку, а остальное тебя не колышет!

– Еще как колышет! У дочери угроза, а ты ее доводишь до ручки, медик ты хренов! – повышает тон папа. – Да пускай хоть десяток детей от бывших мужей нарожает – ее право, и пускай живет, как хочет! А ты не лезь, поучалка!

– Ах, я, значит, хренов медик и поучалка??? – тоже повышает тон мама. – А ты ленивый диваносиделец! Да если бы