Книга История итальянцев - Джулиано Прокаччи

герцог Милана Лодовико Моро, желая избавиться от возможных конкурентов, убил своего племянника Джан Галеаццо Сфорцу, Пиза освободилась от флорентийского господства, и, наконец, после бегства Медичи во Флоренции была провозглашена республика.

Кто же, как не Савонарола, предсказавший эту катастрофу и проповедовавший необходимость реформ и «искупления грехов», должен был стать законодателем новой республики? Он не заставил себя долго упрашивать и составил проект конституции. Поскольку она основывалась отчасти на флорентийских коммунальных институтах, а отчасти — на венецианских, чаша весов склонилась не столько в пользу приверженцев олигархии, сколько в пользу сторонников образования широкого — или, как говорил Савонарола, «всеобщего» правительства. Вмешательство доминиканского монаха в государственные дела и его дальнейшая политическая деятельность в первые годы существования Флорентийской республики вполне объяснимы. Стоило ли провозглашать Христа синьором города, если бы его закон не охватывал все сферы человеческих отношений и не был воплощен в соответствующих установлениях и порядках? Закон Божий не терпит возражений и компромиссов, и религиозный реформатор был вынужден стать законодателем.

«Если вы слышали, — возражал Савонарола своим противникам, — что государства не управляются с помощью “Отче наш”, знайте: это правило тиранов… стремящихся подавить, а не освободить город. Если вы хотите хорошее правительство, приведите его к Богу. Конечно, я бы. не стал вмешиваться, в государственные дела, если бы. это было не так».

По заповеди Господа, все правительства должны быть справедливы и милосердны, и, следовательно, начавшаяся во Флоренции «реформа» должна распространиться на всю Италию. Савонарола вещал:

И ты, народ Флоренции, начнешь, таким образом, обновление всей Италии, раскинешь свои крылья по свету, чтобы нести реформу всем народам. Помни, Господь недвусмысленно дал понять, что он хочет всеобщего обновления и что он избрал тебя, дабы ты начал это великое дело и следовал его заповедям.

Почти четыре года (с сентября 1494 по май 1498 г.) Флоренция жила в атмосфере всеобщего воодушевления и была охвачена невиданным прежде в истории Италии духом «реформ». В связи с этим понятно, какое огромное впечатление производил Савонарола на современников не только во Флоренции, но и за ее пределами, привлекая на свою сторону выдающихся ученых и людей искусства той эпохи. Помимо Джованни Пико делла Мирандолы, о котором уже шла речь, в числе его приверженцев были племянник Мирандолы, ученик и биограф Савонаролы Джан Франческо, знаменитый врач Антонио Бенивьени и его братья Доменико и Джироламо[180], а также скульптор Джованни делла Роббиа, живописец фра Бартоломмео и, наконец, сам Боттичелли. Что же касается Луки Синьорелли, то, судя по его знаменитым фрескам в соборе Орвието, на художника бесспорно оказали влияние проповеди Савонаролы.

Однако в доминиканце из монастыря Сан-Марко этих выдающихся людей привлекала не эрудиция (пробуя писать о философии и религиозной доктрине, он зарекомендовал себя как рядовой компилятор схоластического толка), а экстремизм и удивительная непосредственность Савонаролы, его «мудрое невежество», издавна завораживавшее интеллектуалов. Слушая его проповеди и наблюдая за его поступками, они начали осознавать оторванность аристократической культуры от общества, ее бессилие изменить существующие порядки. Позднее, уже после смерти Савонаролы, подобные настроения усилились. Именно этим объясняется тот живой интерес, который питали к личности Савонаролы Микеланджело и Макиавелли. Первый прилежно изучал его сочинения. Второй, слушая в молодости его проповеди, отнесся к ним с большой долей скептицизма, хотя именно в монахе-доминиканце из монастыря Сан-Марко он увидел прообраз того нового «государя», «законодателя», который — не будь «обезоружен» — смог бы ввести во Флоренции «новые порядки».

Реформаторская и республиканская деятельность Савонаролы окончилась провалом. После того как в июле 1495 г. французские войска покинули Апеннинский полуостров, республика лишилась своего главного союзника и покровителя и оказалась один на один с многочисленными врагами. Ее внутренние недруги — в основном сторонники Медичи — неоднократно пытались захватить власть. Что же касается внешних врагов, то наиболее рьяным среди них был прославившийся небывалым цинизмом папа Александр VI[181]. Последний не мог простить Флоренции ее верности Франции и реформам Савонаролы, которого он в мае 1497 г. отлучил от Церкви. Однако монах-доминиканец еще почти два года удерживал власть над городом. Во время карнавала 1497 г. в центре традиционных празднеств — Флоренции — состоялась церемония знаменитого «сожжения суеты»: в очищающем огне оказались одежда, книги и картины.

Тем не менее в силу целого ряда причин популярность Савонаролы постепенно падала. Этому способствовали, в частности, поражения и неудачи во время войны с Пизой, начавшейся в 1494 г. (город сдался лишь в 1509 г.), беспокойство флорентийских банкиров в связи с ухудшением отношений республики с римской курией и, наконец, тот факт, что многие из предрекаемых Савонаролой событий не произошли. Напрасно он пытался восстановить былой авторитет, заявив о своей готовности принять вызов францисканцев и подвергнуться испытанию огнем. Когда же 7 апреля 1498 г. на живописной площади Синьории все было подготовлено для проведения этого необычайного спектакля, Савонарола под разными предлогами сумел избежать экзекуции. Это означало его конец, и конец стремительный. Днем позже Савонарола был схвачен, а 22 мая его повесили и труп публично сожгли на костре.

После трагической смерти монаха-доминиканца республика просуществовала еще 14 лет. Однако ее история в этот период оказалось столь же бесславной, как и ее конец. Пассивная во внешней политике и обескровленная в ходе внутренних распрей, Флоренция практически не оказала сопротивления, когда в 1512 г. войска «великого капитана» Гонсальво[182] подошли к городу и восстановили в нем синьорию Медичи.

Вторжение Людовика XII

Венеция в час Аньяделло

Итак, итальянский поход Карла VIII продолжался недолго. Пройдя через весь Апеннинский полуостров от Альп до Неаполя и не встретив на своем пути никакого сопротивления, французский король стал жертвой дипломатических интриг итальянских государей, что вынудило его повернуть назад. Перед тем как предпринять новый завоевательный поход в итальянские земли, его преемник Людовик XII счел необходимым прибегнуть к помощи дипломатии. С этой целью король заручился поддержкой Венеции и швейцарцев против Миланского герцогства, на которое он претендовал, будучи наследником Валентины Висконти, а также союзничеством Фердинанда Католика Испанского[183] против Арагонской династии Неаполя. Кроме того, он открыл путь в центральные