Книга Сквозь Паутину Лжи - Евгений И. Астахов

Никому не нападать! — упрямо одёргивает его Север.

Нам приходится побегать, прячась за деревьями, пока здоровяк пытается вразумить покрытое мехом чудовище, но всё тщетно. Рост Акшая замедлился, но не остановился. Он продолжает набирать массу, становясь ещё уродливее и опаснее. Длинные когти уже напоминают кинжалы и оставляют на плитах дорожки глубокие шрамы.

Мощный удар твари рассекает ствол, и дерево с треском заваливается на стену усадьбы, вызывая ещё больше грохота и каменной пыли. В стороны летят щепки и целые куски редкой породы, а бревно рушится, давя трупы убитых Акшаем стражников.

— Прости, брат. Я действительно пытался… — тяжело вздыхает Север.

И вскинув руки с трудом блокирует удар, после чего приказывает:

— Устранить его!

Острые когти врезаются в бронированную металлическую полусферу старшего звена, похожую на черепаший панцирь. Дикая безудержная сила обрушивается на преграду, отчего она звенит, как вок[1] хозяйки во время мойки. Удары сотрясают землю, кажется, весь двор ходит ходуном.

Почти синхронно мы нападаем с противоположных сторон. Пастух использует каменные техники — несколько глыб прорывают землю, как пальцы великана, и схлопываются, зажимая монстра с боков.

— Держу его! — натужно орёт он.

В этот момент из мрака выныривает скрытный Хамелеон, взлетев на несколько метров над головой Акшая-оборотня, он серебристой молнией обрушивается вниз, вонзая два блестящих клинка прямо в мускулистую спину. Метил в шею, чтобы перерубить позвоночник, но противник в последний момент каким-то образом сдвинулся, даже скованный валунами.

Север отпрыгивает и погружает руки в землю по локоть, а я ощущаю дрожь и потоки Ки, растекающиеся от него кольцом во все стороны.

Незаметно высвободив Длани Асуры, я покрываю руки янтарной тусклой оболочкой, словно доспехом. Уплотняю тело техникой Крепче Камня и прыжком приближаюсь к огромной пасти. Острые зубы торчат, как солдатские пики, продолжая разрастаться и вставать новыми рядами.

Разогнав Ки по меридианам до предела, наношу удар за ударом, привлекая внимание звериного ублюдка. Выкладываюсь по полной. Отлетают клыки, хрустит пасть, свёрнутая набок. Однако он тут же восстанавливается — регенерация задрана до каких-то чудовищных значений.

Хамелеон всё ещё удерживается на бугристой спине, напоминающей небольшую гору. Его клинки иголками строчат плоть и срезают куски мышц, покрытых шерстью, но не могут нанести сильного урона. Его старания лишь ещё больше распаляют зверя. Тот дёргается, раскачивая каменные тиски, постепенно обламывает их. В стороны летит серая крошка.

— Быстрее! — с натугой вопит Пастух, продолжая вызывать всё новые глыбы.

Они обрастают ребристыми зубьями и врезаются в безумное отродье со всех сторон. Обычного человека, они размазали бы в кровавую пасту. Однако Акшаю хоть бы что. Несмотря на весь урон, он становится только злее. Клацает покрытыми слюной клыками, стараясь дотянуться до меня и едва не сносит голову Хамелеону размашистым ударом. Тот резко отскакивает, а его клинки застревают в спине, зажатые мышцами, а кровавое мясо начинает нарастать прямо поверх них, поглощая оружие.

— Пастух, держи! А вы, в сторону! Отступайте! — командует Север.

Мы отскакиваем, и тут же вокруг Акшая материализуется новая сфера, покрывая его сразу несколькими слоями тёмного, как свинец, металла. Шум и рык внутри затихают, но вскоре превращаются в грохот. Пастух обессиленно падает:

— Я не могу его уже держать! Дайте хоть миг передышки. Столько Ки в него влил…

— Не ной! — бросает старший звена южанину, продолжая укреплять темницу. — Полынь, давай, вжарь по нему со всей мочи!

Степняк приземляется сверху, в сфере образуется небольшое отверстие, и в ту же секунду Полынь выбрасывает внутрь кипящее пламя. Его руки от локтя до пальцев сверкают так ярко, что ночь уступает место дню.

Я завороженно смотрю на его технику, которую до сих пор не видел в деле. Пусть мы на разных сторонах, но выглядит она потрясающе.

Узилище Акшая превращается в огромную раскалённую домну. Бушующее пламя обволакивает противника, поджаривая без всякой жалости. Кажется, будто вместо рук у Полыни выросли крылья. Яркий огонь наполняется множеством цветов, словно палитра настоящего художника. Я вижу все оттенки красного, оранжевого и жёлтого, переходящих в ослепительную белизну.

Краем глаза подмечаю, как во дворе осторожно появляются Охотники. Стража особняка тоже не бездействует, держась ближе к зданию и наблюдая за происходящим. Они держат строй, готовые отразить новую атаку. Время играет против Братства, а вот к силам клана Небесного Грома в любой момент может прийти подкрепление.

— Руки огненного бога, — хвастливо улыбаясь, смотрит на нас адепт и ускоряет бег духовной энергии к своим ладоням. — Адское пекло!

Ки, окутывающая руки степняка, многократно усиливается в момент и выплёскивается разноцветным пламенем. В металлической сфере и так было невыносимо, а сейчас, всего за несколько секунд она раскаляется добела и, не выдержав, начинает плавиться. Полынь, довольный собой, спрыгивает наземь.

— Что тут происходит? — кричит один из старших подоспевшего звена.

— Мы уже закончили, — спокойно бросает степняк.

— Надеюсь, — добавляет Север. — Наш брат впал в безумие, и нам пришлось его усмирить, — он проводит пальцем по шее. — А нам пора закончить дело, хоть и придётся действовать в открытую.

Количество Охотников во дворе увеличивается. Другие командиры звеньев стягиваются к Северу.

— Брат, теперь ты старший, командуй! — бросает один из них.

— Придётся навести во дворе суматоху. Выманите как можно больше народу, — Север кивает на высокую центральную пагоду, устремлённую к небу. — А мы, как и планировали, проникнем внутрь. Генералы нынче трусливы пошли, будут сидеть и не высовываться. Вот и дождутся своей смерти.

— Понятно!

— Принято! — командиры расходятся и отдают приказы младшим братьям.

Я бросаю взгляд на раскалённую сферу, всё ещё не остывшую. Внутри продолжает бушевать Ки, смешавшись с мощной техникой степняка, и пока непонятно, выжил ли там враг. Аура зверя вроде стихла. Раскалённый металл пышет жаром, отчего пот выступает на лице даже за десять шагов от темницы.

— Да не озирайся ты так! — Полынь хлопает меня по плечу. — Забыл, что ли? Перед моей техникой никому не устоять!

— Рты заткнули! — рявкает Север и переходит на бег.

Я ощущаю, как аура Хамелеона окутывает нас. Не могу понять, к какой стихии относится его техника, но она крайне необычна. Нас накрывает саваном его Ки, и мы начинаем сливаться с местностью.

Однако далеко уйти мы не успеваем. Позади раздаётся грохот и звон. Часть металлической сферы отлетает прочь, и оттуда вырывается Акшай.

Вот же… живучий таракан!

Зверюга стала совсем лысой и покрыта страшными ожогами.