Книга Чужой муж - Харли Напьер

спокойно выдал он, совершенно не кокетничая, а действительно так рассуждая.

— Ну посторонние всегда с удовольствием наделяют нас кучей недостатков, о существовании которых, мы даже и не подозревали, — пожав плечами, произнесла, грустно улыбнувшись.

— Это ведь неудивительно, — хмыкнул Константин, — Все мы судим по обложке и по обрывочным данным, анализируем других, исходя из своего жизненного опыта, а потом вешаем клише. Вот например, я тебе сразу не понравился и не важно какой я человек. Мы оказались в определенных обстоятельствах и сложно было бы составить иное впечатление. Но спаси я тебя от хулиганов в подворотне, ты автоматически наделила бы меня десятком не присущих мне достоинств, находясь под впечатлением от момента.

— Скорее всего, но твое поведение и внешний вид, помимо моей воли, формируют во мне определенные характеристики тебя, как мужчины, — рассуждала, не пытаясь с ним флиртовать или понравиться. Мы просто разговаривали и как мне казалось, были самими собой.

— Какое же? — с интересом спросил он, бросив на меня насмешливый взгляд.

— Ну-у-у, — протянула задумчиво, подбирая слова и вспоминая все эмоции, которые Костя вызывал во мне, — Ты разведен, а значит в активном поиске. Ты самоуверен и успешен, а значит не испытываешь проблем с выбором. Думаю, девушки нередко сами являются инициаторами общения. Но так как ты уже был женат, вновь не торопишься заводить серьезные отношения. Этакий ловелас, классический герой любого фильма про биг босса.

— Даже так? — наигранно изумился блондин, — То есть, мои выходные в твоей фантазии проходят, где-то в закрытом клубе в окружении женщин и элитного алкоголя?

— Именно, — кивнула с серьезным видом, — Только не развеивай картинку, не говори, что ты дома в трениках, с банкой пива смотришь футбол, — попросила, сдерживая смех.

— Не буду. Твой вариант мне и самому нравится, — весело отозвался Костя.

— Обращайся, — великодушно махнула рукой, — Мы часто рисуем себе картины того, чего и близко нет. А ты? Как ты представляешь мои выходные?

— Честно? — прищурившись переспросил он, блеснув глазами. Фонари отбрасывали по салону причудливые тени и создавали какую-то обстановку уединения, которая располагала к разговорам по душам.

— Хочешь, обмани, я всё равно не проверю никак, что реально творится в твоей голове, — равнодушно проговорила. А сама напряглась. Неприятно будет, если он сейчас скажет, что я после развода сижу в своей квартире и посыпаю голову пеплом. Рыдаю и проклинаю бывшего и его молодую жену. Тем более, что доля правды в этом будет…

— Я много раз думал об этом, — серьезно и как мне казалось, честно проговорил блондин, — Как ты гуляешь по парку или сидишь в кафе, смотря в окно. Задумчивая, этакая тургеневская барышня…

— Вот спасибо, — фыркнула в ответ, — То есть, по-твоему, я не могу провести вечер в караоке со своими подругами и, дойдя до кондиции, рвануть в клуб?

— Можешь, — не стал он спорить, — Но вряд ли ты так делаешь. Ты зажата, в тебе очень много барьеров и запретов. Ты, как будто в панцире или рамках. Скована слишком, всё анализируешь, продумываешь…

— Это плохо? — поразилась, поворачиваясь к нему вполоборота. Внутри я была возмущена такой характеристикой, возможно, потому что Константин попал в точку.

— Я не говорил, что это плохо или неправильно, — снисходительно улыбнулся он, — Главное, чтобы тебе было комфортно. Если это твое, если ты себя чувствуешь в своей тарелке, то не меняйся, но если тебя саму не устраивает подобное… Жизнь одна, Наташ, ты никому ничего не должна, тебя в любом случае осудят, будут недовольны тобой, так стоит ли ради кого-то себя ограничивать?

— Предлагаешь пуститься во все тяжкие? И как я понимаю, желательно с тобой? — усмехнулась, лукаво глядя на него.

— Конечно, — не смутился блондин, — Но если серьезно, то я знаю, о чем говорю. Мы с моей бывшей женой начали встречаться когда нам было по семнадцать. Ранний брак, ранний ребенок. Мы неслись по жизнь с какой-то ненормальной скоростью. Нужно было получить образование, найти работу, купить квартиру, да тысячи этих надо… И в какой-то момент мы остановились. Осмотрелись по сторонам и осознали, что нам по тридцать, всё есть. Всё, кроме любви между нами. Мы создали иллюзию идеального брака, нам все завидовали, хотели быть похожими на нас. А мы на самом деле превратились в соседей по квартире. Нам было абсолютно комфортно друг другом, но не более. Мы растеряли самое главное, приобретая финансовую стабильность, добившись чего-то в этой жизни.

— И вы развелись? — не поверила ему, что не было причины повесомее, — Многие живут, как кошка с собакой, и до последнего не разрушают брак.

— Мы еще молоды, каждый хотел любви. Сейчас мы можем себе это позволить, так зачем сажать себя в тюрьму под красивым названием "семья"? — охотно пояснил он, — Не поверишь, мы развелись тихо и мирно. Через год Маша встретила своего мужа. Она счастлива, сияет и любима. А останься мы вместе, что было бы? Вечные мысли: "а вдруг"? Постоянное чувство неудовлетворенности собой и мной? Изводиться и терпеть?

— Возможно вы правы, — отвернулась к окну, а в душе стало грустно. Наверное, Лёша так же подумал и рассудил. Сейчас счастлив и весел, а со мной была видимо утопия. Никакого развития, перспектив, а тут ему и ребенок и новая жена, да даже покупка новой квартиры, хоть какое-то движение. А что у меня? Всё так же. Та же жизнь, те же проблемы, та же я… Со мной ему было скучно. Вон даже Константин видит меня барышней с томиком Ахматовой. Только всё не так. Неужели я так глубоко себя спрятала, что на поверхности осталось только вот это?

— Я тебя расстроил? — осторожно спросил Костя.

— Нет. Заставил задуматься, — проговорила ровным тоном, так и не повернувшись к нему. Кофе стал горьким, а машина душной, словно сдавливала своими габаритами, — Очень здорово, что вы смогли расстаться, как взрослые люди без грязи и взаимных претензий.

— Так происходит только когда между людьми ничего не осталось, им нечего делить, нет уже к друг другу ничего, поэтому и грязи взяться не откуда. А вот если один из супругов кричит и козни строит, значит все еще любит, как бы парадоксально это не звучало, — грустно вздохнул Костя.

— Странная любовь, — покачала головой на его слова, — Мне всегда казалось в зале суда, что