Книга Искусство порока - Мишель Маркос

Она немного напряглась.

— Ты тоже далеко не подросток. Почему ты не женат?

— Не знаю. Наверно, не встретил свою девушку.

— Тебя послушать, так ты просто слишком разборчив.

— В каком-то смысле это так. Все женщины, которые мне встречались, больше интересуются состоянием своей прически, чем совершенствованием своего характера. В их обществе я могу находиться максимум минут двадцать. Я потерял интерес к безмозглым женщинам.

— О? А может, они просто слишком умны для тебя?

Он пристально посмотрел на нее.

— Уже очень скоро — буквально на этих днях — я собираюсь научить тебя находить лучшее применение для твоего язычка. — Он нежно провел ладонью по ее волосам. — Меня привлекают женщины умные, сердечные, смелые, с чувством юмора. Рыжеволосые…

Атина зарделась, опустив глаза.

Он усмехнулся:

— Ты не могла бы познакомить меня с такой женщиной?

— О! — воскликнула она и ткнула его кулаком в живот.

— Ох! Побоями ты не вынудишь меня сделать тебе предложение.

— Ха! Можно подумать, что у тебя отбоя нет от невест. Во-первых, женщина должна быть готова выйти замуж за малоимущего джентльмена. Во-вторых, она должна быть всепрощающей, чтобы разрешать своему мужу позировать обнаженным и целовать женщин. На постоянной основе.

Маршалл сделал серьезное лицо.

— Я как раз хотел поговорить с тобой на эту тему. — Он встал, подошел к окну и долго молча смотрел в темноту. — Атина, я хочу, чтобы ты закрыла школу.

Она села в постели.

— Что?

Он обернулся и посмотрел на нее.

— Твою школу, Атина, надо закрыть.

Он сказал это с такой мрачной серьезностью, что она почувствовала, как кровь отлила от лица.

— Почему?

Маршалл уже продумывал несколько способов; как признаться Атине, кто он на самом деле и что ему было известно о том, какой может разгореться скандал. Но вопрос в том, когда он это сделает, все еще был для него загадкой. Но сейчас явно неподходящий момент.

— Атина, ты мне доверяешь?

Она сдвинула брови.

— Нет. Я не могу сказать, что доверяю.

Настала очередь Маршалла удивиться.

— После всего того, что только что произошло между нами?

— Почему ты хочешь, чтобы я закрыла школу?

— Для твоего же блага. Для блага твоих учениц и их семей. И для моего.

— То, что ты говоришь, не имеет смысла.

— Я знаю. Я все тебе объясню. Обещаю. Но не сегодня, Атина. Сегодня особенная ночь. — Он присел на край постели. — Однако прошу тебя завтра утром распустить своих девушек по домам.

Она отпрянула от его протянутой руки.

— Ну ты и наглец! Сначала ты врываешься сюда, делаешь выговор моему лектору и прогоняешь его. Потом насилуешь меня, словно я какая-нибудь уличная девка. А теперь безапелляционно требуешь от меня, чтобы я немедленно закрыла школу только потому, что ты так решил. Да кто ты такой, черт побери?

— Атина, я…

Она взглянула на него, прищурившись:

— Что ты собираешься делать? Перехватить у меня школу? Ты соблазнил меня только для того, чтобы заставить отказаться от моего бизнеса? В этом твоя игра?

Он поднял обе руки.

— Успокойся.

Она выскочила из постели, прикрыв покрывалом наготу.

— Нет, это ты успокойся! Для меня отдать школу все равно что отдать левую руку. И уж конечно, не из почтения к подчиненному.

Он встал, возмутившись тем, каким тоном она произнесла последнее слово.

— Я пытаюсь сказать тебе, а скорее, воздержаться от того, чтобы рассказать тебе, — что есть некий журналист, рассылающий запросы относительно школы. И я не хочу, чтобы он узнал, что происходит здесь на самом деле.

— Это не ваша забота, мистер Маршалл. Этим учреждением заведую я, а не вы. Я определяю направленность этой школы. И мне наплевать, что пишет какой-то газетчик. Вы не сможете шантажировать меня тем, что я использую имя графини Кавендиш. Я не подчиняюсь ни одному мужчине, особенно вам. Убирайтесь!

Он понял, что перед ним стена, которую просто так не прошибешь. Сегодня он ничего не добьется, особенно когда она так возбуждена. Он поднял с пола плащ и шляпу.

— Я уйду. Пока что. Но запомните на будущее: долг не всегда согласуется с нашими благими намерениями.

Перекинув плащ через плечо, он вышел из комнаты.

Глава 17

На улице не было ни души.

Брусчатка была мокрой и скользкой от недавно прошедшего дождя. Поднимался туман. В этот час не было слышно даже лая собак. И запах Лондона, присущий ему в часы делового дня, тоже был другим — каким-то бесцветным и неподвижным.

Маршалл тихо закрыл за собой входную дверь школы. Он все сделал неправильно. Атина была не той женщиной, которая могла подчиниться требованиям, даже если это было в ее интересах. Он покачал головой. Какое же она божье наказание. Она была неизученной территорией — независимая, умная и вместе с тем необыкновенно ранимая. Ее вечные насмешки восхищали его, а красота держала его в состоянии постоянного возбуждения. Он то хотел сражаться с ней, то желал лежать в ее объятиях, как это было сегодня ночью. Но в одном он был убежден: мисс Макаллистер забрала себе его сердце, и он никогда не получит его обратно.

— Лорд Уорридж.

Маршалл обернулся, удивившись больше тому, как к нему обратились, чем незнакомому голосу.

— Кто здесь?

В густом тумане мелькнул огонек, и он увидел человека с сигарой во рту.

Маршалл смерил его взглядом. Это был худой мужчина, одетый в поношенный плащ и обтрепанные брюки. Шляпа сидела на нем как-то криво, а лицо блестело от влаги. Кем бы он ни был, он уже долгое время находился на улице.

— Эдвард Нэнс, к вашим услугам.

Мужчина протянул руку, и Маршалл пожал ее. Он надеялся, что правильно разобрал имя, хотя Нэнс процедил его сквозь зубы, не вынимая изо рта сигары.

— Мы с вами знакомы, мистер Нэнс?

— Пока нет, но надеюсь, что мы станем друзьями, которые доверяют друг другу. Я журналист и пишу статью для своей газеты.

— Ах так, мистер Нэнс. Насколько я понимаю, вы были у меня дома. Вы меня преследуете?

— Считайте это отчаянным шагом в попытке поговорить с вами, лорд Уорридж.

— Я не слишком хорошо отношусь к тому, что за мной следят. И я не люблю, когда мою семью преследуют. Если вы желаете со мной встретиться, мистер Нэнс, вы можете обратиться ко мне письменно с просьбой назначить вам встречу.