Книга Мужья для Эйры - Елена Золотарева

чувствую тела. Только прикосновения мужских жадных рук и губ свидетельствуют о том, что я существую.

Постепенно перемещаемся на кровать, и меня укладывают на гору подушек. Кай и Мирт занимают места по бокам от меня и, продолжая ласки, добираются до груди. Через платье они нащупывают соски и одновременно несильно сжимают их, наблюдая за моей реакцией. Шумно дышу, кусаю губы и понимаю, что мне нужно еще! Что я хочу большего.

Напрягаю бедра, подтягивая ноги к себе, но мои искусители не позволяют сделать этого, и разводят их в стороны, прижимая своими. Ткань на груди промокает от слюны, и мужчины периодически отрываются от меня, чтобы взглянуть на выпирающий затвердевший сосок и на то, как колышется грудь, когда они выпускают его изо рта.

Мое тяжелое дыхание превращается в тихие стоны. Я ерзаю, мечтая о большем, но ни Кай, ни Мирт не спешат, продолжая наслаждаться игрой с моей грудью. А я все сильнее извиваюсь, будто хочу получать их ласки всем телом.

Платье медленно скользит по бедрам, и за легкой оборкой тянется дорожка мурашек. Мои пальцы зарываются в волосы, и я пытаюсь притянуть своих спасителей, чтобы поцеловать. Они без слов понимают, чего мне хочется, и целуют меня по очереди, давая окончательно опьянеть от любовной игры.

Я теряю ориентацию в пространстве. Не понимаю, где чьи руки, где чьи губы, дыхание. Мне просто хорошо, и я позволяю себе отдаться пороку и получать удовольствие, забывая о том, что наша связь пока под запретом.

Когда бурные волны, одна за одной накрывают мое тело, я растворяюсь в аромате наших тел и закрываю глаза, уплывая в сладкий сон. И лишь краем сознания осознаю слова, что мне шепчут на ухо.

— Увидимся завтра, принцесса.

— Каждую минуту ты в наших мыслях…

Просыпаюсь посреди ночи и, не найдя рядом тех, рядом с кем засыпала, тоскливо вздыхаю. Хорошего понемножку — это наш случай. Остается только ждать дня, когда я смогу объявить о своем решении взять их в мужья официально, а точнее, посетить дома, печати от которых мне преподнесли мужчины, и тогда можно будет не скрываться.

По законам Геи женщина позволяет касаться себя только после принятия печати, а полноценные отношения с мужчиной возможны только после росписи. Мы же нарушили все законы почти сразу, но что делать, если невыносимая тяга друг к другу заставляет совершать безрассудные поступки. Да, можно было подождать…но почему мы должны соблюдать дурацкие правила, придуманные не нами?

Зажигаю бра над кроватью и тянусь к грамму, чтобы послать сердечко. Пусть это душно и ванильно, но из меня льется влюбленность, и хочется делиться ею с теми, кто это чувство пробудил.

Замираю, когда дело доходит до выбора, кто первый получит мое сердечко, и решаю создать общую переписку, чтобы можно было не разделять своих мужчин на первого и второго. Кай и Мирт для меня равны.

«Мужья для Эйры» — создать. Улыбаюсь и произношу эту фразу вслух. Так непривычно, но приятно и тепло.

Добавляю Кая и Мирта и отмечаю, что они мгновенно появляются в сети и уже что-то пишут. Сердце учащенно стучит, по телу пробегается табун мурашек, и я снимаю короткое видео, где отправляю своим мужчинам поцелуй.

Жду реакции, и она приходит незамедлительно. Они оба одновременно звонят мне по видеосвязи.

Наскоро поправляю растрепанные волосы и отвечаю на вызов. На экране мы втроем. Улыбающиеся, счастливые и влюбленные. Я немного припухшая ото сна, но сияющие глаза и румянец исправляют ситуацию, делая меня самой красивой женщиной на свете. Кай на фоне темной стены и горящей свечи держит в руке книгу. Он выглядит бодрым, будто сейчас не глубокая ночь, а разгар рабочего дня. Впрочем, Мирт такой же свежий. В светлом помещении он сидит в рабочем кресле, а за ним целое пространство цифр, графиков и неизвестных мне символов, висящих в воздухе.

Счастливая улыбка до ушей, каша из розовых бабочек в голове и волнительная дрожь по телу — какой же это кайф чувствовать влюбленность.

— Почему ты не спишь?

— Я проснулась, увидела, что вас нет, и больше не смогла уснуть. Почему вы ушли?

— Эйра, девочка моя, за нами следят, поэтому лучше не провоцировать службы на тотальный контроль.

— Потерпи немного, малыш! Еще немного, и нам больше не нужно будет скрываться.

Около часа болтаем ни о чем, и я забываю о том, что между нами расстоянье — чувствую их всем телом. Возможно, они воздействуют на меня, но сейчас я этому рада. И кажется, что я не смогу дождаться того дня, когда мы откроем наши отношения миру.

Когда за окном сереет и первые лучи солнца освещают землю, мы все же решаем закончить с романтической болтовней и отправиться спать. Завтра их ждет тяжелый пациент, на котором они должны будут испытать новую разработку Мирта — исцеляющие зеркала.

Кручусь на кровати, пока на улице не становится совсем светло. Уснуть не могу, потому что общение с моими мужчинами настолько разогнало кровь, что кажется, я готова пробежать пару десятков километров. А еще и постель моя пахнет ими. Надо спрятать ее от Эльзы, чтобы не бросила в стирку, и тогда я смогу в любой момент почувствовать ИХ запах. Понимаю, что это звучит по-идиотски, но сейчас я хочу быть влюбленной дурочкой! Ведь я так долго мечтала о любви.

Легкая и радостная лечу вниз на кухню, чтобы приготовить себе вкусный завтрак, как вдруг слышу щелчок сканера. Странно, Эльза не приходит так рано, а больше доступа в дом ни у кого нет. Останавливаюсь на ступеньках, рукой нащупываю грамм, лежащий в кармане домашнего платья, и касаюсь кнопки экстренной связи с Миртом и Каем. Когда входная дверь распахивается, моя челюсть падает вниз. В стельку пьяный Тан, держась за стену, пробирается вглубь дома, бурча себе под нос популярную песню. Он спотыкается на ровном месте, хохочет сам с себя и продолжает преодолевать коридор. Когда стена заканчивается, тот окидывает туманным взглядом гостиную в поисках, за что бы ухватиться, и замечает меня.

— О! — мычит он, покачивая головой, видимо, пытаясь навести резкость, — жена!

Флер розовых пони мгновенно меняется на кваканье жаб. И где он только взялся? Такое настроение испортил.

Разворачиваюсь, чтобы уйти в свою комнату и переждать, когда эта пьяная свинья исчезнет, но тот швыряет снятый ботинок, который ударяется о стену метрах в трех от меня.

— Слушай, ты! — тычет в меня пальцем и оседает по стене, не в силах держаться на ногах, — ты теперь не посмеешь со мной