Книга Второй шанс - Аргус

вонью, что пришлось второй ладонью прикрыть рот готовый вывернуть содержимое желудка наружу.

Немного переждав рвотный позыв, парень осмотрелся и, наконец, решившись, аккуратно потянул за торчащую петлю. На вид это был старый изношенный, ничем не примечательный, вещевой мешок, похожий на солдатский, набитый до отказа. Осторожно развязав горловину мешка, он понял, что не ошибся и там действительно какое-то старое вонючее тряпье. С омерзением приподняв его за край, немного покачал в воздухе, оценивая на вес и прекрасно понимая, что там не только тряпки. Вытряхнув содержимое на пол, он вновь поспешил зажать нос пальцами. Последним из мешка выпал плотный пакет из вощёной упаковочной бумаги тщательно перевязанный бечевкой.

Быстро запихав тряпье обратно, и, завязав мешок, чтобы не так сильно воняло, он взял нож и разрезал бичеву. То, что он увидел, заставило изумленно воскликнуть:

— Оба-на! И что это у нас тут такое? И откуда? Да ты мой псевдобрат полон сюрпризов!

Прямо к ногам юноши вывалились пачки десяти и двадцати пяти рублевых купюр, в банковской упаковке.

В накрывающих город сумерках, Саша не сразу разобрал номинал наличных, но склонившись и рассмотрев более основательно, стало очевидно, что деньги новые послереформенные. Теша свое любопытство, он пересчитал пачки. Бухгалтерия удостоверила в том, что в мешке хранилось десять пачек десятирублевок, и двадцать пачек двадцатипятирублевок. А это ни много ни мало «всего каких-то» шестьдесят тысяч рублей. Новыми.

Конечно же, за давностью лет, он не мог помнить подробностей, что и сколько стоило в те времена. Лишь потом, в беседе с отцом, он узнал, что машина Волга ГАЗ-21 стоила тогда 5 600 новых рублей. А Запорожец «Горбатый», который называли почему-то «Еврейский броневик» — 2 200 рублей, а «Москвич» — 4 500 рублей. Кооперативная однокомнатная квартира, размером 36 квадратных метров, стоила 5 600 рублей. И все это на фоне того, что средняя зарплата по СССР на тот момент составляла всего 125 рублей.

Даже еще не зная всего этого, Старик-Саша прекрасно осознавал, что это огромные деньги. Теперь, нужно было решить, что делать дальше. Идею отнести деньги в милицию он отверг сразу. И не потому, что им овладело желание хапнуть эти деньги себе. Нет. Изобретениями, он планировал заработать гораздо больше. Но если он явится в отделение милиции с такими деньжищами, первый вопрос, который ему зададут офигевшие милиционеры, имеющие зарплату рублей сто — откуда деньжата? То, что деньги имеют криминальное происхождение, он не сомневался ни на секунду. Причем криминал совершённый недавно. Денежная реформа с деноминацией, когда ввели этот дизайн купюр, была проведена 1 января тысяча девятьсот шестьдесят первого года, что и подтверждал выведенный на купюре год их торжественного выпуска.

«Значит и преступление было только после этой даты. Не иначе как братец, причастен к какой-то очень нашумевшей краже. Нужно будет все узнать об ограблениях сберкасс за этот период, — решил он. — В любом случае, начнут трясти его самого, брата, да и всю семью. Вряд ли это понравится родителям Кати, а терять это чудо, которое ему послала судьба он готов не был.

В голове, пчелиным роем, гудели мысли и сами собой накидывались варианты дальнейшего развития событий.

«Почему он оставил деньги здесь? — размышлял юноша, пытаясь понять мотивы „брата“ и сам же отвечал: — А где ему еще их оставлять? В новой квартире он чужак и ничего не знает. Кроме того, там убирается какая-то женщина. Тоже мне новоявленные буржуи с голубой кровью, — усмехнулся он про себя. Прислу-уга у них, — протянул с иронией. — Поэтому там их могли найти. А тут, в этом завале, который годами не разбирали, самое то».

Позволить Алексею забрать эти деньги он не мог. Возможно, именно из-за них, он и хотел его убить. Но нужно было сделать так, чтобы этот малолетний негодяй не думал, что деньги присвоил младший брат. План созрел мгновенно. Первым делом, он нашел старые газеты и снова упаковал деньги, припрятал пакет у себя в комнате, чтобы утром отнести их на квартиру знакомого и спрятать уже там.

Вернувшись в комнату к отцу, он отчитался о том, что футболки он, к сожалению, не нашел, но подтвердил, что на балконе действительно полнейший бедлам. Отец, поводя носов по воздуху, скривился и недовольно спросил:

— Что это за ужасная вонь?

— Батя! Эти вещи на нижней полке шкафа, на балконе, страшно воняют. Давай их выбросим, прямо сейчас. На улице темно, вынесем все на помойку, пока никто не видит!

— Давай конечно! — отец вышел на балкон и осмотрелся. — А что за вонючий мешок? Откуда он здесь? Что в нем? Ты смотрел? — брезгливо морща нос, он взглянул на сына.

— Я же тебе говорю, какое-то тряпье! — ответил Саша, намереваясь побыстрее избавиться от лишних улик.

— Немедленно его на помойку! — скомандовал отец, деловито махнув рукой, мол, к чертовой матери это все.

Они расстелили на полу старую простынь, найденную в том шкафу, сложили туда все тряпье и вещевой мешок. Саша предложил проверить этот мешок, но отец категорически запротестовал. Итак по всей квартире витал невыносимый тошнотворный запах. Завязав простынь со сложенным барахлом, они взяли ее за углы и вынесли на улицу. Благополучно распрощавшись с хламом на ближайшей мусорке, что располагалась в соседнем дворе, уставшие, но довольные они вернулись домой. Сбросив, пропитавшуюся вонью одежду, по очереди приняли душ. Отец отправился спать, а Саша сел писать черновик отчета для завтрашних публичных испытаний прототипа его изобретения. Отчет писался легко, но его постоянно мучила одна очень важная мысль. Как и что ему ответить на вопрос, откуда он это все знает?

Уже лежа в постели, он придумал-таки версию и для комиссии. Ответ был на сколько гениален, на столько и прост. День, который бы полон неожиданностей завершился.

Утром, ровно в половине девятого, он подскочил от трели звонка. Приоткрыв один глаз, он замер, вглядываясь в портрет Кати на противоположной стене. Секундой позже, он уже подскочил с кровати и побежал открывать дверь, на ходу пытаясь разлепить-таки и второй глаз. То, что он увидел на пороге, очень даже в этому поспособствовало. Глаза не только открылись, они распахнулись и парень замер в восхищении. Стоящая на лестничной клетке девушка, была необыкновенно хороша. Официальная белая блузка и строгая черная юбка- карандаш, выгодно подчеркивали идеальную, словно точеную фигурку. Очень тонкий и чувственный макияж