Книга Вершина башни - Федорова

схватила оружие, тряска прекратилась, и Янисе пришлось мгновенно развернуться в сторону выхода.

Монстр, также быстро пришедший в себя, внезапно бросился следом за ней. Стоило Янисе забежать обратно в разлом, как это создание, все сжавшись, плюнуло ей вслед кислотой. Яниса, сразу почувствовав это, быстро вскарабкалась выше по туннелю, увеличивая расстояние, и сразу начала раздеваться. Жжение появилось на коже быстро. Белая ряса, пусть и достаточно тонкая, не могла защитить от чего-то настолько уничтожавшего. Яниса успела сбросить с себя обожжённые одежды на землю, но на ее спине все равно остался глубокий красный след.

Скуля от боли, Яниса вскарабкалась по туннелю еще выше и замерла. Здесь, в месте, где стены были слишком узкими, а наклон пола слишком резким, монстров не было. Они не пытались ни спуститься, ни подняться сюда. И только здесь, в кромешной темноте, Яниса чувствовала безопасность.

Несмотря на боль, Яниса села на землю, вжалась спиной в холодную стену, а ноги вытянула перед собой так, чтобы упереться в стену напротив себя. В таком положении она держалась крепко и не могла скатиться по склону вниз. Меч она также развернула и поставила между стенами рядом с собой.

Холод камня помогал ей бороться с обжигающей болью, меч служил опорой в случае падения. В такой ситуации этот вариант казался ей даже не самым ужасным. Уже не сдерживая слезы, Яниса представила худший вариант развития событий:

«А что, если он уже ушел? Он же постоянно говорит, что не будет ждать меня, если я отстану».

От страха, боли и усталости тело дрожало. Без одежды холод быстро опутывал ее, а ноги в полусогнутом положении затекали.

«Сама дура, на просилась следом, и теперь осталась одна. Не нужно было убегать вперед. Если бы я тогда не побежала вперед…»

Стирая слезы с глаз, Яниса старалась хотя бы не шмыгать носом — посторонние звуки могли привлечь к ней внимание, а она в таком положении и в таком месте просто не могла никуда сбежать.

«Пожалуйста, вернитесь за мной. Я обещаю, что больше не буду убегать. Только не бросайте меня здесь одну».

* * *

С того момента, как Кальт начал приглядывать за Джаной прошла неделя. Он запомнил ее расписание, и даже лучше стал понимать мотивы ее действий. Правда, наладить с ней какую-то ментальную связь у него так и не получилось. Она была слишком отстраненной и закрытой — не доверяла ему ни факты о своем прошлом, ни новости из жизни в настоящем.

Наблюдать за ней постоянно у Кальта не получалось — свое расписание часто накладывалось на занятия, которые проходили у его подопечной, однако всякий раз, когда у него появлялась свободная минутка, он старался навестить ее.

Вот и сейчас, из-за переноса занятий кандидатов, у него неожиданно появилось свободное время. Кальт стоял в коридоре неподалеку от входной двери в кабинет и молча ждал. Дверь была раскрыта, но никакие голоса из кабинета не раздавались. Лишь скрежет пишущих перьев, быстрое перелистывание страниц и тихое тиканье часов на столе учителя. Уже понимая, что это, вероятнее всего, была какая-то контрольная, Кальт продумывал про себя вопросы для Джаны. Начать можно было с того, что это вообще был за предмет и насколько он сложный, а потом добраться и уже до самих заданий. Обычно дети любили жаловаться на сложные контрольные, поэтому и Кальт надеялся, что Джана наконец-то раскроется и выскажется ему.

Внезапно прозвучал звон. Часы, будто добравшиеся до нужной отметки, затрещали, и еще секунду спустя раздался строгий голос учителя:

— Сдаем работы.

Кальт улыбнулся. Выглянув из-за угла, он посмотрел внутрь кабинета и увидел, как группка детей начала друг за другом вставать со своих мест и подходить к учительскому столу.

— Пожалуйста, примите мою работу, — говорил один ребенок за другим.

Протягивая свои листы, они слегка опускали голову, как бы кланяясь, а учитель, принимая их работы, осторожно откладывал их в сторону и отвечал:

— Спасибо за старания.

Эта была уже своеобразная традиция. В академии любые письменные экзамены заканчивались торжественным вручением работ учителю. Пусть фраза и была из раза в раз одинаковой, в какой-то степени она показывала уважение ученика к своему преподавателю, а также благодарность того в ответ.

Кальт, бегая взглядом среди толпы, быстро нашел единственную черную макушку в классе. По какой-то причине ему даже хотелось увидеть то, как сдержанная и хладнокровная Джана выполняет этот знак вежливости к учителю. Ведь если она делает это, как и все остальные дети, это значит, что она прекрасно понимает важность этой традиции.

Когда Джана подошла к столу учителя, Кальт даже улыбнулся. Как и полагалась, она вежливо наклонила голову и протянула свои листы со словами:

— Пожалуйста, примите мою работу.

Кальт улыбнулся еще шире, понимая, что она сделала все идеально и даже не стала привередничать, однако прошла секунда, две, а учитель никак на это не реагировал. Более того, он даже не смотрел на Джану. Его взгляд быстро опустился на стопку уже полученных работ. Схватившись за них, мужчина осторожно взял их в руки и слегка стукнул ими по столу, будто пытаясь выравнять стопку.

Джана же, ничуть этому не удивляясь, просто положила бумаги на стол, выпрямилась и развернулась к выходу. Когда она заметила, что Кальт стоял на входе и удивленно смотрел на все происходящее, она и сама шокировано замерла. Как ей нужно было объяснить все это? Что сказать в ответ на такой растерянный взгляд наставника рыцарей?

Глубоко вздохнув, девочка опустила взгляд и снова продолжила двигаться к выходу. Когда она подошла, Кальт удивленно отступил и спросил:

— Почему он ничего не сделал?

— Ничего страшного, пойдемте.

— В каком смысле ничего страшного? — Кальт снова поднял голову и посмотрел в класс. Из-за его голоса теперь и ученики, и тот странный учитель наблюдали за ним. Только тогда в голову Кальта и закралось осознание происходящего. Он понял то, почему Джана так странно себя вела, и то, почему ее брат тоже считал, что все его игнорировали.

Возмущенно взглянув на этого молодого зализанного учителя, Кальт без колебаний забежал в кабинет. Прежде, чем он сам осознал происходящее, одна его рука уже схватила удивленного мужчину за шиворот и подняла над полом.

— Как ты можешь так издеваться над ребенком?! — во все горло закричал Кальт. Его буквально трясло от злости. Лицо быстро покраснело, вены выступили на коже. У него даже в голове не укладывалась мысль, что кто-то намеренно пытался игнорировать своих учеников.

Внезапно Кальт ощутил, как нечто схватило его за рукав. Резко опустив