Книга Короли и ведьмы. Колдовство в политической культуре Западной Европы XII–XVII вв. - Ольга Игоревна Тогоева

если ведьма или колдун упорствовали в своих заблуждениях, они заслуживали суда, даже если их отношения с дьяволом возникли случайно и/или неосознанно. Во всех подобных случаях, писал Жан Боден, следует прибегать к смертной казни через сожжение[803], и приговор не должен быть смягчен ни для представительниц слабого пола, ни для несовершеннолетних, ни для сумасшедших, ни даже для тех, кто лишь обратился за помощью к ведьме или колдуну[804]. Тем не менее, наказание всегда назначалось в соответствии с обстоятельствами каждого конкретного дела и зависело от тяжести совершенного преступления и от наличия доказательной базы[805].

* * *

Таким образом, в созданную им иерархическую систему различных групп ведьм и колдунов Жан Боден включал также классификацию полагающихся им наказаний[806]. Для тех, кто стал последователем дьявола случайно, а не по злому умыслу, он все же предлагал определенные послабления. На них, в частности, могли рассчитывать преступники, обратившиеся за помощью к Сатане и его демонам, дабы излечиться от тяжелой болезни: если речь шла о простом человеке, в первый раз его можно было даже простить, во второй — наказать «телесно» и только в третий — приговорить к смерти[807]. Если речь шла о геомантах, то их рекомендовалось оштрафовать и заставить принести покаяние, затем — осудить на публичное избиение и клеймление и только после казнить. Что же касается тех, кто избрал своим ремеслом избавление людей от наведенной на них порчи, усмирение ураганов, ливней и града, им следовало запретить «выдавать себя за врачей» и заниматься подобным промыслом под страхом телесных наказаний. Точно так же необходимо было, по мнению автора, поступать и с хиромантами, чьи книги, тем не менее, подлежали обязательному сожжению[808].

Если же судьи вообще не были уверены в том, что они арестовали настоящую ведьму, если собранных ими доказательств ее вины оказывалось недостаточно, отсутствовали признание обвиняемой, показания свидетелей и даже слухи о ее дурной репутации[809], женщину следовало освободить либо наказать, не прибегая к смертной казни: штрафом, конфискацией имущества, публичным избиением, клеймлением или пожизненным тюремным заключением. Единственной мерой, против которой возражал Ж. Боден, являлось изгнание предполагаемой ведьмы из города: по мнению французского демонолога, если такая особа действительно оказывалась виновной, ей достаточно было просто уехать из родных мест и затеряться в чужом городе, чтобы вновь приняться за свое преступное ремесло[810].

Большинство же ведьм и колдунов, сознательно заключивших сделку с дьяволом, вне всякого сомнения, заслуживали, с точки зрения Ж. Бодена, смертной казни через сожжение[811], особенно — если их злонамеренные действия повлекли за собой чью-то смерть[812]. В данном случае они оказывались виновными в многочисленных убийствах (homicides) и должны были предстать перед судом как уголовные преступники[813]. Впрочем, и в этой жесткой схеме находилось место для исключений. Так, священника или пастора, посвятившего себя Сатане, но не заключившего с ним договор, следовало изгнать навечно из собственного прихода, диоцеза или страны[814]. Если же обвиняемый не достиг совершеннолетия (т. е. 18 лет), смерть через сожжение могла быть заменена на повешение[815].

Иными словами, судьям надлежало, по мнению Жана Бодена, принимать во внимание особенности каждого конкретного преступления и в зависимости от этого выносить приговор[816]. Вот почему некоторых из тех, кто сознательно встал на путь служения дьяволу, следовало наказывать более сурово. В частности, в отношении «колдунов-куртизанов» французский демонолог предлагал в обязательном порядке использовать пытки (которые он рассматривал как отдельный вид наказания) и последующее распятие[817]. «Колдунов-магистратов» также надлежало преследовать «со всей строгостью» (хотя автор и не пояснял, в чем именно заключается эта строгость)[818]. Следующими по степени общественной опасности в его классификации оказывались ведьмы — матери семейств, вовлекавшие в отношения с Нечистым собственных дочерей. Сами девушки заслуживали прощения, впрочем, лишь в том случае, «если они предварительно дали показания против своих матерей»[819].

Что касается ведьм и колдунов, раскаявшихся уже в ходе следствия, их также, по мнению Жана Бодена, не следовало оставлять безнаказанными[820]. Единственным исключением признавалась ситуация, при которой против человека не было выдвинуто обвинение, но он добровольно явился в суд и свидетельствовал против себя самого: он мог быть освобожден от ответственности с тем, чтобы впоследствии указать на собственных сообщников[821]. Подобных обвиняемых французский демонолог именовал — как и самого себя — «людьми порядка», которые чувствуют «необходимость подчиняться» и доставляют окружающим столь незначительное беспокойство, что закон допускает смягчение их участи[822].

Таким образом, понятия «порядок», «иерархия», «классификация» оставались центральными для описания, данного Жаном Боденом сообществу ведьм и колдунов в «Демономании». Вспоминая многочисленные уголовные дела, ссылаясь на теологические и демонологические трактаты своих коллег[823], приводя примеры из собственного судебного опыта, прославленный мыслитель пытался найти гармонию в окружавшем его хаосе, что для француза XVI в., пережившего ужасы Религиозных войн и, как кажется, до конца так и не определившегося с собственным вероисповеданием[824], было более чем логично. Безусловно, выстроенная им система оказывалась далека от идеала, и в ней имелись определенные лакуны и темные места. Так, остается пока неясным, по каким причинам Жан Боден включил в свое сочинение полный текст торжественного «Постановления» Парижского университета от 19 сентября 1398 г.[825] Если допустить, что автор рассматривал данный документ как важнейший для себя источник официальной информации[826] совершенно невозможно понять, почему он так настаивал на реальности колдовства и его отличии от ереси[827], тогда как университетские теологи придерживались противоположной точки зрения: для них это была всего лишь иллюзия, насланная дьяволом, а потому — одна из разновидностей еретических заблуждений[828].

Не менее сложной представляется и проблема необходимости колдовства, неоднократно поднимаемая Жаном Боденом на страницах «Демономании». С одной стороны, он отмечал полную подчиненность членов секты воле дьявола, с их помощью всячески досаждающего людям[829]. С другой стороны, по мнению демонолога, ведьмы и колдуны сами являлись «хозяевами» Сатаны, что полностью противоречило его же первоначальному заключению[830]. Вместе с тем главной идеей трактата оставался тезис о величии Господа, создавшего все сущее и им управляющего[831]. Дабы преподать урок своим добропорядочным «подданным» и примерно наказать злонамеренных, Он, по мнению автора, использовал любые средства, в том числе собственно дьявола и его присных[832]. Если имя Бога оскверняют, если Ему наносят урон, рассуждал Боден, Он насылает несчастья, войны и болезни на мир людей и действует посредством дьявола, ведьм и