Книга Кошкин муж - Таня Балер

могу?

— Да, — ответила Люба.

— И пользоваться кухней и ванной?

— Пользуйтесь на здоровье. Только в холодильнике мы всё подъели, для вас тут остались чай с кофе и макароны с крупами, — ответил Стас, а его жена дополнила.

— Пользоваться по назначению. В ванной и туалете моетесь и писаете, в кухне едите. Не надо нам тут территорию помечать, всё остальное в постели. Бельё я вам подготовила, потом постираете, — представив, как по всей квартире Наденька и голозадый Стасик оставляют следы своей страсти, делая это на каждой поверхности, немного пожалела она о своём предложении.

— Спокойно, мы цивилизованные люди. Надя чистюля, вернётесь и ослепните от того, как тут всё блестеть будет.

Довольный Стасик, спрятав брелок с ключами во внутренний карман парки, пожелал им счастливого пути и, напевая неизвестный мотивчик, покинул их.

Машина у Дубравина старшего была, но он и в здоровом состоянии в городе предпочитал пользоваться автомобилем и водителем фабрики. И после ухудшения здоровья и смены места жительства заядлым автолюбителем не стал, загнав машину в гараж и перемещаясь на рейсовом автобусе.

Так что из аэропорта взрослые дети сами должны были организовать доставку себя и снегоуборочной машины, что дожидалась их в местном пункте выдачи посылок.

Прилетев, они провели пару часов в кафе аэропорта, перекусив в ожидании начала рабочего дня, поехали в город и из точки выдачи загрузились с чемоданом и коробкой в заранее вызванное вместительное такси.

И вот до встречи осталось десять минут, Станислав Викторович отзвонился и сказал, что их уже ждёт завтрак и спальня, а после сна будет банька, чтобы взбодриться перед ужином.

Всё. Начинается выступление. Счастливые супруги приехали встретить с папой Новый год и познакомиться с его дамой сердца.

— Мне нужно поцеловать ей руку или обнять? — спросил Стас.

— А ты хочешь?

— Нет. А ты?

— Станислава Викторовича обнимем, а с ней поздороваемся. Но если сама потянется, надо будет приобнять. Наверняка, завтрак она для нас готовила.

— И ночевала у папы?

— Думаю, так. И сегодня останется.

— Не люблю, когда дома чужие, не расслабишься.

— Скорее мы чужие, они то живут в этом доме вместе, — ничем не могла помочь мужу Люба. Вряд ли слова, что это временно, и когда-нибудь дом станет его собственностью, полученной в наследство, будут уместны.

Но всё же она смогла отвлечь его от мыслей о возможной мачехи. Не специально. Это стало неожиданным для обоих.

Что самое неловкое, нежелательное, неудобное и абсолютно несвоевременное могла сделать Любовь Кошкина?

— А ты бы Анне рассказал об измене?

В одной постели

— … Анне рассказал об измене?

Переспрашивать или указывать на то, что сейчас не время и не место это обсуждать Стас не стал. Промолчав, он дал ей осознать это самостоятельно.

— Это меня от нервов несёт. Устала и спать хочу, а сейчас ещё улыбаться и знакомиться, — начала оправдывать свою глупость Люба.

— Я ей рассказал. Аня меня простила, — сказала ей муж и уже громче обратился к водителю. — Вот эти ворота наши. Приехали.

Не успела машина остановиться, как открылась калитка и появился Дубравин старший.

Радостные восклицания, объятия, перетаскивание вещей из авто во двор, снова объятия от свёкра, но уже в доме и без верхней одежды, мытьё рук, перекус, быстрый душ и сон.

Встречал их хозяин в одиночестве, сказав, что Лида занята своим хозяйством и придёт после обеда. За завтраком он, бурно жестикулируя, делился радостью по поводу приезда детей и любовался ими влажными глазами, что с возрастом немного выцвели.

А Люба могла только хлопать ресницами, потому что за последние три дня Стас второй раз взорвал ей мозг. И оба раза она сама его к этому подтолкнула своими идиотскими вопросами, так что даже разозлиться на него не получалось. Поэтому она, зевнув, по совету Станислава Викторовича отправилась отдыхать, оставив Дубравиных общаться наедине.

В подготовленной для гостей спальне Любовь переоделась в домашний костюм, стянула с волос резинку и, забравшись под одеяло, моментально отключилась.

А проснулась в постели не одна.

Всё логично. Супругам предоставили одну комнату с двуспальной кроватью, купленной специально, чтобы там ночевал сын хозяина дома с женой.

И им уже приходилось спать рядом. Неделю на диване в комнате Стаса, пока его отец не перебрался в эти края с концами. И в одном номере в их укороченном медовом месяце в Карелии, откуда она привезла свою любимую ложку с росписью под гжель.

Стас лежал на животе, повернувшись к ней затылком и закинув одну руку за голову.

Лицо мужа Люба изучила получше, чем родственные физиономии. Молчунов в её родне не наблюдалось, и своими мыслями и чувствами Кошкины делились, а вот Стас чаще всё держал в себе, и, чтобы понимать соседа, она научилась отслеживать его настроение по глазам и мимике.

Но сейчас она разглядывала его фигуру. Ноги ровные и сильные, а не куриные лапки. Ни выпирающих ягодиц, больше подходящих женскому телу, ни жировых валиков на боках, ни торчащих костей — всего в меру.

А ещё у него приятные ладони и пальцы. Именно приятные. В бытность своих натужных экспериментов по познаванию сексуальной жизни, Люба выяснила, что её грудь маловата для крупной ладони, а длинные «музыкальные» пальцы ассоциируются у неё с лапками насекомых. И нет никакого желания позволять этим тонким конечностям гулять по сокровенным частям тела.

Наверное, с обладателем таких рук будет комфортно спасть. Она точно знает, что с ним комфортно жить.

Только не понятно, как Анна простила ему измену, у них же была такая любовь. Как в стихах!

Когда бывшие одноклассницы и одногруппницы пачками стали выходить замуж, она подумала, что теоретически сможет жить с мужчиной в любви и уважении, позволяя ему раз в месяц пользоваться услугами проститутки. Для здоровья. Раз в пару месяцев она сама сможет настроить себя и выдержать процедуру интима, а в остальное время муж сможет заниматься самоудовлетворением, если будет такая потребность. Но идея того, что можно построить крепкую семью и жить с человеком в гармонии, имея разные сексуальные потребности, задержалась у неё в голове ненадолго, была признана негодной в тот же час, в который она зародилась. Пусть Люба не такая страстная и любвеобильная натура, но всё-таки натуральная Кошкина и делить своего партнёра ни с кем не будет.

Вот даже фиктивного мужа своими подозрениями довела до совсем уж личных откровений.

А Стас ведь хорош собой. С возрастом возмужал. И умный.

А Анна была старше, вот и простила ему случайный трах перед свадьбой,