Книга Последняя Арена 9 - Сергей Греков

оставался мерзкий привкус.

— Изменение структуры тела на клеточном уровне. То есть человек может принять любую форму, но всегда ограничен только своим объемом.

— Не всегда, — дополнила симбионтка Луара.

Её доспех, как я узнал, был полноценным живым существом, которое она подхватила в расколе, появившемся на территории лабиринтной аномалии. Что за аномалия, какие в ней особенности и где находится, женщина не пояснила. Броня снижала интенсивность некоторых типов магии и уже много раз вытаскивала её из различных передряг. Иногда в буквальном смысле. — Там всё зависит от степени развития.

— Да? — неизвестный игрок, который так и не назвал своего имени, удивленно вскинул брови. — Не знал. В общем, для шпионажа незаменим, но для всего остального бесполезен. Защита проявляет себя в виде розового мерцания, но рассмотреть её можно только при слабом или отсутствующем освещении. Дальше: геокинез… — он вопросительно глянул на Луару. Женщина кивнула.

Элементализм, ментализм, призывание, психокинез, энтропия — пять потенциально сильнейших классов. Геокинеза среди них не было, но я видел, на что способны заклинания этой школы. Я впервые ощутил, что значит магическая мощь.

Чтобы завалить территорию с бушующими зельями, Луара поднимала пласты земли в тысячи кубов. Она образовывала глубочайшие расселины, раздвигая твердь под ногами. Думаю, в досистемные времена, когда не было оберегающих артефактов, не существовало ни одного замка, стены которого она не смогла бы разрушить, а саму постройку стереть до основания. Хотя минусы тоже имелись: слишком короткая дистанция использования и непозволительно долгая активация. Ко всему прочему нельзя было применять вместе с защитой. Своего уровня и немаленького положения она достигла только благодаря симбионту. Хотя на развитие Луары ещё кое-кто повлиял…

Когда площадь была расчищена, а эманации от зелий не представляли для Отелло угрозы, я спросил про неприкасаемого. Думал, что ничего дельного не скажут, но ошибся.

Кейра создала колоссальную сеть агентов, влияющих на многие мировые процессы. Как я понял, даже ловцы, которые устраняли различных ублюдков — это лишь малая доля точечных воздействий при подготовке к Арене.

Имелись люди, которых, что бы ни случилось, нельзя было трогать. Имена мне никто не назвал, но Луара сказала, что таких не больше трёх десятков. И я, естественно, оказался среди них. Симбионтка, конечно, поинтересовалась, за какие такие заслуги, но я лишь отмахнулся, сославшись на секретность. Ну не говорить же, что волей случая моей женщиной оказалась та, кто принесла в наш мир систему и крутит этой планетой, как ей вздумается.

В момент ответа меня посетила одна догадка:

— А некто Стоменов есть в этом списке?

— Я тебе ничего не говорила. Ты сам обо всё догадался.

Я лишь кивнул. Некоторые вещи встали на свои места. Перед входом в левитирующую бездну я пересекся с учениками Огюста. Подопечные ифрита принесли скрижаль, способную запечатлеть в себе навык по вызволению людей из зазеркалья. В тот раз имена также никто не назвал, но промелькнули определения: расширитель, слышащий, искатель, информатор… Стоменов, помнится, смог удивить, когда запихнул в БТР столько добра, что в голове не укладывается, а при нашей вылазке за топливом так и вовсе в небольшую канистру поместил литров двести бензина. Становится понятно, почему главой Авалона вместо полковника стал другой человек — муженёк достопочтенной Елены Викторовны тоже оказался в ловушке.

Когда я уничтожил военный лагерь, Кейра подумала, что её избранник — шпион императора: я ведь посягнул на особых людей, которые важны для Арены, но моя мудрая женщина разобралась, что всё вышло случайно.

В общем, что из всего этого следует? Чету Стоменовых не трогаем. Если сведет с ними на одной тропе нелегкая, то никого не убиваем и даже помогаем. Но лучше и вовсе не пересекаться.

Ко всему прочему я спросил у Луары про истинного и извращенного — такими эпитетами меня одарил атлант Кару-ор-Рон, но симбионтка про эти понятия ничего не слышала.

— … проявляет себя в виде лёгкого коричневого мерцания на уровне ног, — продолжал инкогнито.

Симбионтка активировала заклинание. Теперь, когда я знал, на что обращать внимание, заметил возле её коленей небольшие искры.

— Класс аэрации…

Неизвестный игрок напоминал увлеченного преподавателя, а мы выступали в роли благодарных слушателей. Наш случайный наставник сразу предупредил, что защитная магия — относительная редкость. Её не получится купить на аукционе, но можно приобрести в специально отведенных местах (вроде стационарных магазинов) или выбить в пространственных брешах. Иногда, правда, находились игроки, которые выставляли такие учебники на торги, но это нечастое явление.

Далеко не все школы обладали нематериальностью. У той же автогении (умение выделять ядовитые разъедающие газы) оберегающая магия сводилась к тому, что чужая атака попросту облетала владельца. Тут я вспомнил, как повел себя электрический поток, когда я использовал его на инкогнито.

У некоторых веток поддержки происходили рандомные телепортации. Вокруг других школ выстраивалось непроницаемое силовое поле, о которое разбивались различные воздействия. У зачарователей-артефакторов и вовсе шло поглощение многих типов магии.

Меня смущало, что я не имел понятия, кто находится передо мной. Даже попробовал применить поисковую свободность, как это сделал когда-то на мажорике-Вороне, но постоянно выходил сбой, будто данное лицо никогда не существовало. Вероятно, игрок попросту изменил очертания, как это делал я.

Предположил, что это и есть тот самый легендарный Снежный Барс, но и тут постигла неудача: суточное умение ушло в откат, а местоположение доблестного ирбиса так и не высветилось. Ну хотя бы удостоверился, что инкогнито не Барсик…

По случайным оговоркам понял, что инкогнито скрывается от какого-то могущественного альянса, а все геммы вложил в специальную характеристику с не особо высокой иерархией.

После разбора классов мы, в ожидании следующей волны, перешли на параметры. Инкогнито не