Книга Грозовой Форт - Алексей Ар

строит догадки — так и так предстоит серьезный разговор с Гнишем. Там и расставим акценты — проясним границы, потыкаем друг друга в нежное и сильвупле.

Окончание главы 9)

Глава 10

К обжитым секторам Преисподней приблизились в сумраке, что накрыл развалины густыми тенями. Хотя «приблизились» — неточное слово. Приползли, переставляя ноги изломанными буратинками — навелись на угловатые силуэты фортовых строений и проследовали, экономя слова. Молчание — золото и дыхание сука бережет.

Обратный путь ничем примечательным не обозначился — лишь моторика и упорство, что помогали преодолевать мусорные развалы на торном пути. Школяр наметил маршрут, давая отмашки рубленным жестами, и впал в полузабытье. Ну а мы впряглись.

Единственная разница, что прочувствовал, — обитатели зоны насторожились. Заслышав нашу кавалькаду, скрывались в развалинах, а кто посмелее смотрели сумрачно и рук от оружия не убирали. Тяжелые крылья мятежа неумолимо накрывали зону, вселяя сомнения и порождая вопросы. Гражданские работали с оглядкой — не случится ли херня, что принесет кровь и смерть. Но нас, ввиду не совсем адекватного вида, предпочитали сторониться. Умные же люди, когда хотят.

На подходах к базе очнувшийся агент настоятельно порекомендовал запрятать тяжелый шмалабой на дно тележки — ориентировочно под филей Фрау. Пока не получены соответствующие преференции от Гниша, красной тряпкой перед легионным быком лучше не махать.

На границе с сектором Цербера предусмотрительность, выказанная Школяром, отыграла на сотенку. Преодолевая небольшую аллейку, украшенную штабелями кирпичей, бойцы лоб в лоб столкнулись с патрулем. А через секунду смену взяли на прицел в пятнадцать рыл. Я не поленился, пересчитал.

— Стоять! — веско сказал лидер. — Откуда прибыли и какого хера так выглядите?

Я махнул рукой назад, затем вперед и от щедрот дополнил:

— Вот как-то так.

— А я тебя помню, борзый цивил, — прищурился легионер. И даже шмалабой не опустил. Неужто злопамятный ушлепок?

— Гниш. Вариант Кассандра, — неожиданно вклинился Школяр. И посмотрел эдак простовато-открыто. Интонации ровные и незамысловатые — вроде «чет холодает мужики, а мы тут мимо проходили». Зараза.

Я на мгновение прикрыл глаза. Не сейчас, память, не надо, любезная.

Патрульные напряглись. Я почти не удивился их реакции — на меченных лицах проступило отчетливое сожаление о нашей встрече. Лидер опустил оружие и держа имидж, фыркнул:

— Будет доложено.

— Прям с языка снял, — закивал Школяр. И поморщился — ранам активность не понравилась.

— Вопросы потом, — буркнул агент, едва патруль удалился за поворот. — Топайте на постой, а завтра с утра подходи. — Он посмотрел на меня честными глазами.

Чистая незамутненная классика — для не служивших.

У тракта №9 Школяр нас покинул — ушел по заборчикам, стеночкам, держась аккуратно и почти не покачиваясь. Бойцы — те, что могли, — проследили за согбенным силуэтом, что затерялся среди променада цивилов, и изобразили на лицах вопрос.

— Завтра, — усмехнулся я. — А пока постараемся не сдохнуть.

— Я могу идти, — в очередной раз подала голос кулинар. И заработала дружеский шлепок от Ивы.

Тележка натужно заскрипела на первом же бордюре — по бортам подвисли тела, а подвеска не то, чтобы люксовая. Но не развалилась, не смотря на грубоватое обращение гео-тяги, и ладно. Еще сотенку метров разменяет, приведя смену в гостеприимный гадюшник вольера.

Охранка при воротах встретила команду заинтересовано, но от вопросов воздержалась. Великая сила имиджа, так скажу. Сипаи присмотрелись к скособоченному отряду, переглянулись многозначительно и сделали вид, что соседние стены страсть, как интересны. А большего и не прошу — пройдем тихо и вежливо, ведомые мыслью о близком отдыхе.

От первого костерка при крайнем сарае напахнуло жаренной горчинкой, и желудки подопечных отозвались урчанием. Сочту за плюс — организмы испытывают потребности, значит живут. Но при таких нагрузках на восстановление уйдет много припасов. А значит что? В ближайших планах срочная закупка и надо бы освежиться — смыть грязь и кровь. Вокруг же цивилизация, понимаете. А если вспомнить сектор Порядка, куда мы непременно попадем, уровень чистоплотности необходимо поднять, чтобы ни одна тварь не придралась.

Хотя смотрю на изможденные лица команды и понимаю, что в мыслях у них лишь одно — упасть в горизонталь. Даже шустрая Крыса еле тащится, тиская лямки рюкзачка. И Малюта поблескивает минорно.

При виде Марты, гордо задравшей упряжь к почерневшим небесам, тощий оживился. Стоит и ждет, родная — с виду столь же помятая, но в полном комплекте. Замок на двери сарая не тронут, в чем не сомневался — 50 метров до резиденции хавильдара, если кто и покусится на чужие пожитки, то только сами вояки с одобрения Фредерико.

И стоило же, сука, помянуть. Крепенькая фигура старшого вывалилась на крыльцо, узрела движение у подотчетного строения и степенно сошла на тротуар. Хавильдар старался не выказать любопытства, но плохо контролировал моторику, в которой чувствовался нешуточный интерес.

— Устраиваемся на отдых, — приказал я, отпирая скрипнувший замок. Из приоткрытой двери просочились чутка тухлые запахи. Да и от нас пахнет лучше. А минус на минус, как известно, идет в жопу.

— А я пересчитаю, — буркнул тощий, косясь на близившегося легионера.

— Обидно, — беззлобно фыркнул хавильдар. Он жадно затянулся цигаркой, присматриваясь к смене, нахмурился и пока обстоятельно стряхивал пепел, лихорадочно лепил выводы. В глазках навыкате прям читалось биение мысли. Да тут и гадать особо не надо — мы почти открытая книга.

Следующим вопросом Фредерико дал понять, что цепко держит ручонку на пульсе событий:

— Община, значится, переметнулась?

Я кивнул, анализируя реакцию собеседника. Непонятный тандем — хозяин вольера и хозяин рядовой конторы. А еще, сука, есть вариант Кассандра. И у меня несколько вопросов, но ведь уже говорил, молчание — сраное золото.

— Блять, — нахмурился хавильдар. Затем вздрогнул и торопливо добавил: — Но Форт переживет, шахта не критична. А Школяр как?

— Подозреваю, уже у Гниша, поет соловьем.

— Школяр не поет, — криво усмехнулся мужчина. — Поверь.

Вот