Книга Атомные агенты Кремля - Александр Иванович Колпакиди

Понтекорво, и его жена, которая была шведкой, были “признанными коммунистами”.

6 апреля 1950 года Понтекорво заверил Арнольда, что ни он, ни его жена не были коммунистами. К тому времени Понтекорво предложили должность профессора в Ливерпульском университете для проведения несекретных исследований. Таким образом, его начальство в Харуэлле, которое помогло получить этот пост, убедило его занять его, поскольку после осуждения Фукса ни у них, ни у МИ-5 не было ни малейшего желания заниматься другим возможным делом о шпионаже. Это был еще один пример “устранения его полюбовно”, как и предполагалось в первоначальном плане с Фуксом.

Интерес Понтекорво к коммунизму был известен ФБР с февраля 1943 года, когда он стал достаточно подозрительным, чтобы офицеры провели “осторожный обыск” в его доме в Оклахоме. Они нашли документы и книги, свидетельствующие о том, что он, по крайней мере, симпатизировал коммунистам. Итак, когда Понтекорво переехал в Канаду, ФБР быстро передало свои выводы ближайшему британскому органу. Это была разведывательная организация British Security Coordination, базирующаяся в Нью-Йорке под руководством Уильяма Стивенсона, чьи связи с канадским правительством были тесными. Что бы ни случилось с тамошними бумагами, они так и не попали в МИ-5.

За время войны британскими властями был сделан только один запрос о Понтекорво. В письме, отправленном в Tube Alloys в Лондоне в 1943 году, канадские власти просили предоставить любую информацию о нем, включая возражения по вопросам безопасности. Проконсультировавшись с МИ-5, Tube Alloys одобрила ценность Понтекорво как ученого, но оставила его допуск канадцам. И Канадский национальный исследовательский совет, и Королевская канадская конная полиция позже сообщили мне, что в то время они “согласились с проверкой безопасности, проведенной британцами.”Под “британцами” канадцы имели в виду не MИ-5 в Лондоне, а британскую службу координации безопасности в Нью-Йорке.

Понтекорво стал британским подданным в 1948 году исключительно на том основании, что он прожил пять лет в Канаде, что тогда юридически допустимым. В процессе натурализации Министерство внутренних дел попросило MИ-5 проверить его, но все, что они сделали, это сообщили: “Против него ничего не зарегистрировано”. Перед тем, как он поступил на работу в Харвеллу в 1949 году, МИ-5 попросили еще раз проверить его, и она опиралась на мнения нескольких коллег-ученых, которые объявили его “неполитически настроенным”. Переданные в мае 2005 года в Национальный архив Великобритании документы МИ-5 свидетельствуют, что проверка носила формальный характер.

25 июля 1950 года Понтекорво отправился на машине со своей женой и тремя сыновьями на отдых в Италию. Тем временем советская разведка разработала операцию по выводу Понтекорво в Москву. Окончательно все детали были согласованы с ним 22 августа в Риме. 1 сентября Понтекорво с женой и детьми сел на самолет шведской авиакомпании и вылетел в Копенгаген, а оттуда на поезде поехал в Стокгольм, якобы навестить родителей Марианны. Но, оказавшись в Стокгольме, Понтекорво не поехал к родителям жены, а на самолете 2 сентября вылетел вместе с семьей в-Хельсинки. В хельсинкском аэропорту их встретила машина советского посольства, на которой они добрались до советско-финской границы и пересекли ее без всяких осложнений. После этого Понтекорво и его близкие на поезде приехали в Ленинград, где на несколько дней остановились в гостинице, а затем поездом отбыли в Москву.

В Москве Понтекорво сразу же была предоставлена пятикомнатная квартира со всеми удобствами в доме на улице Горького (ныне Тверская). А спустя три месяца, в начале ноября 1950 года, вся семья прибыла в Дубну. В Дубне Понтекорво поселился в двухэтажном коттедже на главной улице этого научного городка, где в таких же коттеджах жили другие ведущие ученые-физики.

До 21 сентября 1950 года сотрудники службы безопасности Харвелла были уверены, что ученый продолжает отдыхать в Италии. Скандал разразился 20 октября 1950 года, когда итальянские газеты сообщили об его исчезновение вместе с семьей. Правда, тогда на Западе еще не знали, что ученый поселился в Советском Союзе.

Заместитель директора МИ-5 Гай Лидделл лично проинформировал премьер-министра Эттли. Его двухстраничный сверхсекретный отчет о встрече с руководителем Великобритании, датированный 23 октября 1950 года и опубликованный только в 2003 году, показывает, что он сильно преуменьшил доступ Понтекорво к секретам. Когда премьер-министр спросил Лидделла, “насколько Понтекорво имел доступ к важной информации”, ему ответили, что, по мнению его работодателей, “в течение нескольких лет он, казалось, почти не имел доступа к секретной информации”. Это полностью противоречило предупреждению, которое сама МИ-5 передала работодателям Понтекорво шестью месяцами ранее, подчеркнув, что ученый имел доступ к сверхсекретной информации и представлял потенциальную угрозу безопасности. То ли намеренно, из-за явной некомпетентности, то ли приняв чей-то совет, Лидделл серьезно дезинформировал премьер-министра таким образом, что это было выгодно тем офицерам МИ-5, репутации которым угрожала отставка из-за того, что они не смогли разоблачить Понтекорво.

25 октября 1950 года МИ-5 представила премьер-министру еще один отчет, озаглавленный «Действия, предпринятые Службой безопасности в связи с делом Понтекорво». Опубликованный в 2003 году документ признавал, что МИ-5 не знала, проверяла ли она ученого до того, как он в 1943 году переехал в Канаду. Записи Британской службы координации безопасности (Нью-Йорк) проверить невозможно — они были уничтожены после окончания войны.

В документе, отправленном премьер-министру, говорилось, что 27 ноября 1947 года МИ-5 “проверила Понтекорво для Министерства внутренних дел в связи с процедурой его натурализации”, но все, что она сделала, это ответила: “Против ничего не зарегистрировано”. Сразу после этого его снова проверили, потому что Харвелл мог в конечном итоге захотеть нанять его. В ходе этого процесса МИ-5 написала офицеру службы безопасности Харвелла Генри Арнольду, попросив его навести справки о “надежности и лояльности” Понтекорво. Поскольку Арнольд никогда не встречался с ним, все, что он мог сделать, это расспросить тех немногих ученых, которые там были. Он сообщил, что Понтекорво казался “прямым парнем без политических пристрастий”. На основании этих доказательств МИ-5 сообщила Министерству снабжения, его будущему работодателю, что оно “не хотело бы возражать против предоставления Понтекорво постоянного статуса на государственной службе”.

Почти невероятно, учитывая то, что Лидделл сказал премьер-министру всего двумя днями ранее, документ MИ-5 включал параграф, раскрывающий, что 25 апреля 1950 года MИ-5 проинформировала Министерство снабжения: “Поскольку Бруно Понтекорво имеет доступ к сверхсекретной информации, с точки зрения безопасности считается, что существует потенциальная угроза безопасности”. Было ли когда-либо доведено до сведения премьер-министра об этой вопиющей аномалии, неизвестно.

Тем временем британский посол в Вашингтоне сэр Оливер Фрэнкс присоединился к обману, посоветовав, что “историю следует преуменьшить” в Соединенных Штатах, с акцентом на несекретный характер работы Понтекорво. Документ Министерства иностранных дел по