Книга Одиночество в сети. Возвращение к началу - Януш Вишневский

которые никому, кроме него, не были уже нужны, потому что писал какую-то работу по истории интернета, поэтому, чем старше источник, тем лучше. А эта книга, хоть и рассказывает об интернете, но не в техническом плане, так что маловероятно, что она могла привлечь его внимание.

Она пыталась вспомнить, когда эта книга появилась в ее жизни в первый раз. Семнадцать или восемнадцать лет назад? Якуб ходил тогда в детский сад, так что, конечно, не позже. Год выпуска не помнит, но не забудет тот день, когда прочитала ее в первый раз. По разным причинам не забудет. Но одной из этих причин был стыд.

Солнечный сентябрьский день. Вышла из офиса на обед. По пути к вареничной на рыночной площади был небольшой книжный магазинчик, в котором всем заправляла пани Будимира, седая старушка, заплетавшая свои белоснежные волосы в косу и перевязывавшая их ленточкой. Энергия из нее била ручьем. Когда-то преподавала ей польский в старших классах. Ребята прикалывались над ней и, высмеивая ее необычное имя, называли «Миркой из Будикова», а еще они поначалу смеялись над ее восточнопольским акцентом, но, удивительное дело, стоило ей своим теплым, спокойным, умиротворяющим голосом начать рассказывать им истории, которых в учебниках не было, как класс замирал, завороженный ее повествованием. Литература давала ей возможность объяснять ученикам мир, воспитывать их и делать чувствительными к жизни. Как раз пани Будимира сформировала ее личность и мировоззрение, больше всего дала ей в плане жизненной мудрости, была авторитетом и научила отличать добро от зла. Она по-прежнему обращалась к своей бывшей учительнице «пани профессор», как и принято в школе.

Она уже давно покупала книги исключительно в «Миркином» книжном магазине. Потребовалось некоторое время, чтобы наконец понять, что у ее бывшей учительницы лучший выбор книг. Когда она впервые появилась в этом магазине, пани Будимира сразу узнала ее, вспомнила имя, поговорила о матери, обняла. Но больше всего ее растрогало, когда неделю спустя та подарила ей первую книгу – «Над Неманом» Элизы Ожешко. При этом прошептала с улыбкой: «Я знаю, что ты не читала ее. Как и большинство из класса. Может, вам и рановато тогда было читать это, но ничего – я прикрыла бы на это глаза, даже зажмурилась бы».

И была права. Кроме нескольких ботаников, почти никто из ее класса не осилил три толстенных тома со множеством описаний природы, в которых были представлены – как кто-то когда-то подсчитал, – сто сорок неизвестных видов растений.

В тот сентябрьский день Будимира пихнула ей в руки книгу в блестящей серо-черной обложке, сказав: «Любопытная вещица. Поступила на прошлой неделе. Пока сказать ничего не могу, что думать – не знаю, но и перестать думать о ней тоже не могу. Это… какое-то другое. За душу берет. Иногда до боли. Обязательно прочитай».

Ожидая заказ, во дворике, перед вареничной, она начала читать. Имя автора ничего не говорило, самое обычное. Но это ничего не значило. Тогда она почти не читала польских писателей, которых в то время было – во всяком случае складывалось такое впечатление, – больше, чем читателей. Достаточно было пару раз мелькнуть на телеэкране, как человек начинал испытывать «внутреннюю потребность поделиться своими переживаниями». Чаще всего книгу за него писал кто-то другой, но все равно лес было жалко…

Да и читателей тоже. Только когда ей, матери, загруженной работой, было читать? Компанию, в которой она работала, решила поглотить голландская корпорация. Из-за страха потерять работу она немедленно вернулась из декретного отпуска. Когда крупная корпорация покупает небольшую фирму, отсутствующих на момент сделки, как правило, увольняют. Инстинкт самосохранения подсказал ей, что нужно держать руку на пульсе. Хватит потерь на одну семью: компанию Иоахима никто не захотел поглощать, и ее просто ликвидировали. Это было время дикого, жестокого и кровожадного капитализма. Время трудное не только для нее, но для них обоих. Няня, которую они наняли, приезжала с Якубом на такси, чтобы она могла покормить его грудью. И кормила. Часто закрываясь в туалете.

Ну и когда тут читать книги? Однако, почувствовав, что ее мозги начинают размягчаться и разжижаться, она решила устраивать себе «читательские выходные». Передавала Якуба под опеку Иоахима, а сама брала книгу. Чаще всего восполняла то, что пропустила во время учебы. Читала Воннегута, Маркеса и любимого Ремарка, русскую классику. На польских авторов времени не оставалось. Да и не было ощущения, что она что-то теряет.

Полную уверенность в том, что эта книга про них, она обрела только на второй главе, где было дано описание сайтов, на которых появлялась его фамилия. Это она в конце января 1996 года провела поиск в интернете и нашла все его публикации вместе с той, в которой он написал: «Никакая другая публикация не важна для меня так, как эта. Ее полностью я посвящаю Наталье».

Это был рассказ о них! Она отложила книгу и почувствовала, что ей не хватает воздуха. Расстегнула жакет, закрыла глаза и сосредоточилась на дыхании. Жаркая волна обдала ее лицо, виски, потом еще одна волна и еще. Она побежала в туалет, задев кого-то по дороге, наклонилась над раковиной и начала жадно пить прямо из-под крана. Плескала на щеки холодной водой. Когда через несколько минут вернулась к столику, ее ждала официантка. Оказалось, что она выбежала, оставив не только книгу, но и кошелек. Поблагодарила девушку, расплатилась и спрятала книгу в сумочку. На такси добралась до парка, там, недалеко от озера, подальше от главной аллеи нашла пустую скамейку под кленом.

Уйдя в чтение, она забыла обо всем на свете. Ее прервал плач ребенка. Мимо проходил молодой человек с коляской. Машинально взглянула на часы. Она не могла поверить. Сорвалась со скамейки, погналась за мужчиной, вцепилась ему в плечо и спросила:

– Который час?

Ребенок в коляске перестал плакать, мужчина взглянул на нее испуганно, прикрыл собою коляску, посмотрел на часы и пробормотал:

– Шесть два… двадцать одна.

Ее охватил ужас. Она сняла шпильки и как сумасшедшая понеслась по лужайке: ведь самое позднее в полчетвертого она должна была забрать Якуба из детского сада.

В детском саду она появилась через несколько минут после семи. Стучала кулаками в стеклянную дверь, жала на кнопку звонка. Когда никто не появился, побежала в сад за зданием. Ворота в высоком заборе были обмотаны толстой ржавой цепью. В окнах, выходящих в сад, она увидела уборщицу. Схватила горсть мелких камешков и стала бросать в окна. Кричала. Через несколько минут дверь со стороны сада распахнулась, и появился охранник.

Якуб в кабинете заведующей склонился над листом бумаги, лежавшем