Книга Правитель Крита - Александр Васильевич Коротков

из закромов своего народа какой-то очередной древний артефакт, сродни тому, которым Актеон грохнул демона при штурме Кидонии, прихватил с собой несколько воинов и вонзил клинок прямо статуе «в сердце», пока рогатые бойцы сдерживали такой же отряд, что напал на меня возле статуи.

Как результат — статуя уничтожена, ячейка Ордена Помнящих ликвидирована, один из минотавров убит, еще двое ранены, а артефакт Агатона, не выдержав нагрузки, рассыпался в пыль. По крайней мере, старый минотавр по голософону рассказал именно так. Пришлось поверить ему на слово.

Погруженного в эти мысли и неспешно бредущего по коридору меня и поймал мальчишка-гонец.

— Правитель! — паренек тяжело дышал и глотал окончания слов. — Господин Николай просил передать, что просит вашей адуи… аиду…аудиенции в Малом зале!

Потрепав парня по голове, отчего тот засмущался и залился краской, я широким шагом направился в сторону западного крыла. Николай и его сын получили от меня прямое указание незамедлительно сообщать о любых важных новостях, поэтому вряд ли Наместник хочет обсудить цены на зерно. Так что старика стоит выслушать.

Однако в Малом зале Пиролат присутствовал не один. Здесь же находились еще три… человека, если можно так выразиться. И если присутствие Нестора меня не удивило — в последнее время изрядно уставший сын Наместника практически круглосуточно принимал доклады своих соглядатаев, да и стоящий в дальнем углу Актеон тоже частенько покидал полигон, чтобы быть в курсе последних новостей, то массивная фигура всамделишного кентавра смогла меня удивить.

Я поймал себя на том, что за все время нахождения в этом мире ни разу не видел представителя этого народа, поэтому с невежливым любопытством уставился на неожиданного гостя.

Высокий, выше меня на голову. С длинными, собранными в тонкий хвост черными волосами. Вполне человеческое, грубоватое гладковыбритое лицо с высокими скулами и широким массивным подбородком. Длинная сильная шея, широкие плечи, мускулистый торс, плавно переходящий в поджарое лошадиное тело. И если человеческая часть тела оказалась лишена какой бы то ни было одежды, то вот лошадиная была прикрыта чем-то вроде попоны, с глубокими карманами. И слава богам. Не хватало еще лицезреть во дворце Правителя немаленькие конские причиндалы.

Видя мое нездоровое любопытство, кентавр громко фыркнул, но я так и не понял, чего в этом было больше, понимания или раздражения. В любом случае, пялиться я перестал и повернулся за разъяснениями к Николаю.

— Мой господин, — голос Наместника дрожал от едва сдерживаемого волнения. — Этого кентавра зовут…

Конечеловек громко кашлянул и Николай не закончил фразу.

— Если вы не против, я предпочту представиться Правителю Крита самостоятельно. А также озвучить цель своего визита.

Наместник поднял руки в извиняющемся жесте, мол, пожалуйста. Кентавр повернулся ко мне и склонил голову в учтивом приветственном жесте. Я, немного подумав, ответил тем же, чем, кажется, полностью удовлетворил гостя. По крайней мере, на мгновение его губы тронула тень улыбки:

— Вижу, что неожиданно свалившаяся власть не вскружила тебе голову, Правитель. Мое имя Фелир и я говорю от имени своего народа.

— И какие вести ваш народ хочет мне передать?

Вместо ответа кентавр запустил руку в один из глубоких карманов, выудил на свет стрелу и бросил к моим ногам.

Вот уже не думал никогда, что стану свидетелем подобного. Иногда мне кажется, Милан, что тебя послали в наш мир, чтобы хорошенько его встряхнуть.

— Что ты имеешь ввиду? — мысленно спросил я подавшего голос Димитра, краем глаза отметив, что все присутствующие ждут моей реакции. Даже Актеон отлепил спину от стены и подался вперед.

Этот жест означает, что Табун предлагает тебе свою верность. Причем добровольно, а не в качестве наемников, иначе стрела была бы сломанной.

— Ну и что в этом удивительного?

Конелюди не участвуют в человеческих войнах после той мясорубки, что случилась между Прометеем и олимпийцами. Слишком много их тогда погибло, чуть ли не весь Табун.

— Чем я обязан таким решением, Фелир?

Кентавр пожал могучими плечами:

— Времена меняются. Мы чувствуем это и понимаем, что не сможем отсидеться в стороне.

Но меня подобный ответ не удовлетворил. Особенно когда за версту видно, что этот коненогий темнит и недоговаривает. Поэтому, несмотря на делающего страшные глаза Николая, я сказал:

— Если ты хочешь союза со мной, то потрудись найти более правдивый ответ, Фелир. Я не стану принимать на службу тех, в чьей верности не уверен.

Кажется, последняя фраза кентавра оскорбила:

— Табун никогда не предавал союзников!

— Времена меняются, ты сам сказал.

Несколько секунд мы сверлили друг друга взглядами, пока он неожиданно не усмехнулся, отчего его злая рожа разом перестала быть таковой:

— Кажется, я начинаю понимать, что они в тебе нашли.

— Они?

— Олимпийцы. По их воле я здесь.

Я припомнил известные мне мифы о кентаврах и бросил пробный камень:

— Дионис?

— Мой народ зовет его Вакх. Да, он приходил ко мне.

— С одним из олимпийцев у меня не особо сложилось. С Аресом, если быть точным.

— Бог войны перешел на сторону Прометея.

А вот теперь все точки над i расставлены. Арес питает ко мне не самые теплые чувства, даже подсылал убийц. Хотя я считал, что вряд ли подобное могло произойти без санкции свыше. Хрен их там разберет, на этом Олимпе. Кажется, меня пытаются втянуть в какую-то свару.

А с другой стороны — после уничтожения статуй на Крите вряд ли стоит ждать от Прометея теплых чувств…

Твою мать! Только с демонами разобрался — теперь еще с богами воевать?! Веселье в новой жизни так и прет.

Николай напару с Нестором уже не стесняясь отчаянно жестикулировали мне, призывая согласиться на предложение кентавра. Да я, собственно, и не видел особых причин отказываться. Дионис уже разок подкинул мне толковую идею, так что ждать от него подвоха стоит меньше, чем от остальных жителей Олимпа…

— Я принимаю твое предложение, Фелир. И хочу предложить вам расположиться на полигоне, что построен для минотавров. Места там в избытке — хватит обоим народам. Актеон, проводи гостя.

Фелир отреагировал на эту фразу сдержанно, еще раз поклонился и вышел. Я же, поймав взгляд минотавра, показал себе двумя пальцами на глаза, а следом — на уходящего гостя. Мол, приглядывай за ними. Актеон коротко кивнул, показав, что понял, и вышел вслед за кентавром.

— Ну, что скажете?

— Господин, если мне будет позволено заметить, — заговорил сохранивший хладнокровие, в отличие от отца, Нестор, — вам стоит согласиться. Пускай сейчас кентавры покрылись лоском цивилизации, но Эллада помнит, сколь отчаянными и полезными бойцами они могут быть. Кентавры горды, а после последней войны богов — еще и осторожны. Не