Книга Людовик XV и его эпоха - Александр Дюма

Король отправился в поход 3 мая 1744 года.

Хотя герцогиня Шатору (прежде госпожа де ла Турнель) и была вполне уверена в том, что присоединится к королю, его отъезд тем не менее вызывал у нее некоторое беспокойство. До этого она не раз слышала, как произносили при ней одно имя – имя, которое заставляло ее уже призадумываться и вселяло в сердце горькое предчувствие. Это имя было – госпожа д'Етиоль, которой впоследствии суждено было играть при дворе столь важную роль под именем маркизы Помпадур.

Носился слух, что госпожа д'Етиоль влюблена в короля. Два раза она показывалась на королевской охоте в Сенарском лесу. Экипаж ее был так богат и великолепен, наряд так кокетлив, что по окончании охоты, когда собирались на приятельские ужины, все только о ней и говорили.

Однажды герцогиня Шеврез имела неосторожность произнести перед королем имя госпожи д'Етиоль. Герцогиня Шатору, услышав это, так крепко наступила ей на ногу, что она от боли упала в обморок.

На другой день Шатору отправилась с визитом к герцогине Шеврез, слегшей в постель от этого ушиба, и, между прочим, сказала ей:

– Вы разве не знаете, что теперь стараются познакомить короля с кокеткой д'Етиоль и что у друзей д'Етиоль, моих врагов, нет на то только средств?

Эта боязнь Шатору ясно объясняется той настойчивостью, с которой она уговаривала короля ехать в поход.

12 мая король приехал в Лилль.

15-го он делал смотр войскам в Жиромийском лагере.

17-го приступил к осаде Менена.

7 июня король въехал победителем в Менен.

8-го госпожи Шатору и Лараге выехали ночью из замка Плезанс и отправились по дороге к Лиллю.

17-го король начал осаду Ейперна.

В этот промежуток времени, между 8-м и 17-м числами, Шатору и Лараге прибыли в армию, где присутствие их произвело на всех весьма дурное впечатление: солдаты называли их потаскушками, и множество пасквилей и оскорбительных песен раздавалось под окнами их квартиры или в то время, как они куда-нибудь ехали, – и все это делалось так единодушно.., даже в присутствии короля! Поэтому, по взятии Ейперна, Людовик вынужден был отослать обеих дам, приехавших к нему в гости, в Дюнкирхен.

Приехав в Дюнкирхен на свидание с обеими сестрами, король узнал здесь, что принц Карл Лотарингский перешел 13 июля Рейн. Вследствие сего он решил оказать помощь Эльзасу. В середине июля король выехал из Дюнкирхена. Шатору и Лараге последовали за ним. В продолжение всей дороги граф де ла Сюз, генерал-квартирмейстер двора, должен был заботиться о том, чтобы во всех квартирах, где на время останавливался король для ночлега, было устроено сообщение между покоями короля и покоями герцогини.

Король должен был остановиться в Меце. Поэтому в Меце, как и в других городах, графу де ла Сюзу надлежало позаботиться о приискании походной квартиры для короля с вышеозначенными удобствами. Для фаворитки квартира была приготовлена в Сент-Арнульдском аббатстве; квартиру эту занимал в то время епископ Марсельский, настоятель аббатства. Хозяин дома, служивший председателем городского управления, попросил епископа уступить на время его квартиру герцогине Шатору. Волей или неволей аббат должен был согласиться на просьбу домохозяина! Но так как квартира, отведенная для Шатору, была довольно отдалена от квартиры, занимаемой королем, то, дабы соединить их, по возможности, одна с другою, были устроены галереи из аббатства прямо в квартиру короля.

Со времени своего отъезда из Парижа король Людовик XV, не привыкший к большим переездам, был немного измучен предпринятым им вояжем. На другой день после прибытия своего в Мец он почувствовал себя нехорошо. Ввечеру того же дня у него сделалась сильная головная боль – это было 8 августа. В тот же день королю была пущена кровь. 9-го числа дано слабительное. С этого числа мецский доктор Кассера, призванный лечить короля, объявил, что, находя болезнь довольно серьезной, он решится отвечать за жизнь короля в таком только случае, если за королем будет надлежащий уход и присмотр и если король будет пользоваться полным покоем. С этого дня, по распоряжению герцога Ришелье, все двери были заперты и впуск к королю был воспрещен для всех. Ему остались прислуживать только самые приближенные к нему камердинеры, а также герцог Ришелье, герцогиня Шатору и сестра ее де Лараге.

В это самое время около короля образовались три партии: партия министров, партия принцев и партия фаворита и фавориток.

Предводителем партии министров, имевшей одинаковый интерес с партией принцев, был Морпа.

Партия принцев состояла из герцогов Шартрского, Бульонского, ла Рошфуко и Вильруа, Фиц-Джемса, епископа Суассонского и отца Перюссо, иезуита, духовника его величества.

Третью партию составляли две любовницы – герцогиня Шатору и госпожа де Лараге, герцог Ришелье, Мез, адъютанты и камердинеры.

Целью партии принцев, имевшей общий интерес с партией министров, было пробраться во что бы то ни стало к королю и воспользоваться его болезнью и расслаблением, которое она, без сомнения, должна была произвести в его уме, дабы удалить от двора Шатору и де Лараге… Но обе эти женщины, равно как и герцог Ришелье, решили твердо держаться в комнате короля, подобно тому как в осаждаемой крепости гарнизон держится до последней минуты.

Герцогиня Шатору знала об условиях, которые существовали между партией министров и партией принцев, и, следовательно, без всякого сомнения, могла ожидать, что эти две партии будут просить короля удалить ее от двора.

Между всеми этими вельможами и сановниками, принцами, министрами, фаворитами и фаворитками вопрос о жизни или смерти короля, как видит читатель, был второстепенным вопросом; первым – и самым главным – вопросом было: останется при короле фаворитка или нет?

Один лишь народ беспокоился о короле и молил Бога о даровании ему жизни и благоденствия.

Фавориткам оставалось одно только средство – прямо вступить в переговоры с патером Перюссо, духовником короля, и, вместо того чтобы предоставить исповедовать короля и причастить его св. Тайн епископу Суассонскому, возложить эту обязанность на него как духовника.

Вследствие сего патеру Перюссо сделано было, против всех, особенное исключение: он был введен в королевские покои, где в кабинете короля ожидала его герцогиня Шатору. Зная, что при окружающих ее обстоятельствах ей нельзя терять понапрасну время, Шатору обратилась к священнику со следующим вопросом:

– Отец мой, прошу вас, отвечайте мне откровенно! В случае если король пожелает исповедаться и причаститься св. Тайн, нужно ли мне будет удалиться от него?

– Могу ли я что знать, сударыня?! Может быть, его величество не будет исповедоваться.

– Будет, – с живостью отвечала герцогиня. – Он так же религиозен, как и я. Чтобы подать хороший совет, я первая уговорю его принять от вас исповедь! Я не хочу брать на себя грех, если король умрет без исповеди… Но речь идет о том, отец мой, чтобы избежать бесчестия: скажите мне, буду я удалена от короля или нет?