Книга Маг Стихий - Головачёв

рождество? — Признаться, из-за всей этой кутерьмы, у меня у самого вылетело это из головы и только после вопроса Доры, я вспомнил об этом знаменательном дне. В своей прошлой жизни я не был особо верующим, вроде бы будучи крещённым, православный христианин, но к религиозным празднествам и вообще канонам веры я был прохладен. Жизнь в девяностых была непростой и не всегда удавалось хотя бы десяти заповедям следовать, но в этом мире, не смотря на абсурдность данного факта, волшебники, даже невзирая на все гонения, которые в своё время устроила им церковь, с удовольствием праздновали рождество. И вот уже четвертый год, как я в этом мире должен был сегодня с дедом отмечать этот святой для христиан день и если сам праздник был для меня не особо интересен, праздничный стол, это конечно здорово, но не сказать, что я в обычный день питаюсь менее изобильно, то вот ожидающий меня подарок, это совсем другое дело. Я каждый новый год ждал этот день с нетерпением, ведь каждый раз под ёлкой меня дожидался шикарный подарок от деда и всегда это был какой-нибудь полезный и роскошный артефакт.

— Пошли! — соскочив со своего стула, я ухватив за руку Дору, игнорируя удивленный взгляд Тонксов и скупую, но при этом очень искреннюю улыбку деда, потащил за собой метаморфа в гостиную, где у нас стояла ёлка, под которой должен был дожидаться меня мой подарок. И я был на сто процентов уверен, что там же лежал и подарок от деда для Нимфадоры.

— А куда мы так спешим? — обратилась ко мне буксируемая мною Дора, причём только спустя несколько минут, когда мы уже были на пороге интересующей меня комнаты.

— Мы уже у цели! Смотри, — указал я рукой на нарядную, обильно, но при этом не вульгарно, а со вкусом, украшенную ёлку, под которой лежало пять коробок. Хм… Ну та, что побольше, явно моя, а остальные четыре, явно для Доры.

И когда мы вытащили их из под раскидистых ветвей ели, я убедился в своей догадке. Подарочные коробки были подписаны и если те, что предназначались Доре, были лёгкими, то моя весила ни как не меньше пяти килограмм.

— Это и вправду мне? — тихим голоском, но в котором проскальзывали нотки нетерпение, неверящи спросила Нимфа.

— Тебе, тебе. На коробках ведь твоё имя и я не думаю, что в Англии найдётся ещё одна девочка с таким прелестным именем! — ответ я давал свой не особо задумываясь о том, что говорю, ведь в этот момент я срывал обёрточную бумагу с коробки и все мои мысли был заняты дедовским подарком.

— Ты правда так считаешь? — И вновь я не предал значения странным ноткам в голоске Доры проскользнувших в её вопросе, а также не понял, что касается отнюдь не того, о чём подумал я и имел ввиду, отвечая на него, когда подтверждал, что подарок именно ей.

— Естественно… Какие могут быть сомнения? — Окружающая меня в тот момент действительность и милая девочка рядом отошли на второй план, так как я наконец вскрыл коробку и от увиденного в ней, у меня перехватило дыхание! Вау… Просто Вау!!! Ну дед, ну могёт! И где он только достал её столько?

— Какой-то очень странный подарок тебе дедушка сделал… — Сказала Дора, сунувшая свой любопытный носик в мою коробку и она явно хотела ещё что-то добавить, но оборвала себя, увидев неподдельную радость и воодушевление на моём лице.

Что же такое мне подарил дед и с чего вдруг у меня такой восторг? В коробке лежала гоблинская кираса и секира!

И для того, чтобы моя радость была понятной, стоит пояснить за изделия из гоблинской стали.

На данный момент, в современном магическом мире, изделия из неё являются самым качественным оружием, ведь эта сталь обладает просто феноменальными характеристиками. Она невероятна крепка, может служить проводником магии, не подвержена коррозии, спокойно выдерживает Адское Пламя и может нести на себе зачарование высшего уровня. Идеальный материал для любого одарённого! Вот только хрен его достанешь и даже то немногое, что смогли отжать у гоблинов волшебники, мало пригодно для людей, ведь всё снятое с убитых ксеносов соответственно сделано ими под собственную руку и габариты. А те редкие единицы оружия, которые когда-то были изготовлены гоблинами для представителей иных рас и волшебников, сейчас являются реликвиями их родов. Коротышки очень неохотно делали для своих перманентных врагов оружие и тот же меч Годрика Гриффиндора был им получен в счёт сохранения жизни остаткам нынешнего клана Гринготт, когда основатель Хогвартса со своим хирдом жёстко подавил их очередное восстание. Всего в летописях упомянуто только три подтвержденных факта подобного акта со стороны гоблинов, когда они изготавливали из своей стали оружие представителю не своей расы. Причём два других артефакта не принадлежали людям. Один из них, это трезубец для правителя русалок Атла, жившего в десятом веке до н. э. и сейчас являющегося символом королевской власти у этого волшебного народа и Тиара Королевы Вейл, которая считается утерянной.

И у несведущего в волшебном, кузнечном деле и особенностях гоблинской стали одаренного, может возникнуть закономерный вопрос, а почему тогда нельзя взять и переплавить гоблинские оружие и доспехи, сделав из них воинскую амуницию под руку человека и для волшебника? А всё дело в том, что гоблинские кузнецы, твари поганые, своей магией и при помощи собственного рунического языка, где каждый отдельный знак оного равен сложной магической печати, ставят на каждое своё изделие клеймо мастера, которое делает невозможным повторную переплавку гоблинской продукции. Для того, чтобы получить доступ к возможности переплавки стали, необходимо снять всё зачарование гоблинов, но стоит только последнему символу исчезнуть с их изделия, как сталь распадается на фракции, превращаясь в полную хрень. Сталь теряет все свои потрясающие характеристики, становясь хрупкой, словно стекло, дерьмом, из которого даже кухонный нож не сделать.

Но тогда с чего вдруг у меня такая радость из-за, по-сути, бесполезных для меня в будущем секиры и кирасы, которые нельзя переплавить и сделать из них нормальное оружие себе по руке? Так в прошлое рождество дед уже подарил мне гоблинский меч, длиной всего тридцать сантиметров. И если в семь лет он мне был в самый раз и подходил к моим габаритам, то уже во взрослом возрасте я его только как кинжал или нож мог бы использовать. Но даже так, он всё равно являлся для меня поистине царским подарок. И уже на следующей день, 26 декабря 1980 года, я взял его с собой на утреннюю тренировку, где учился с ним