Книга Тайны осиного гнезда. Причудливый мир самых недооцененных насекомых - Сейриан Самнер

не найдя ни единой осы.

Учитывая красоту этих ос, их навыки лепки горшков и доступное для наблюдения поведение, просто удивительно, что эти древние горшечники настолько плохо изучены. С середины XX века проводились лишь отдельные исследования, которые занимались динамикой численности популяций пилюльных ос в красивых местах отдыха вроде Сейшельских островов, но помимо этого мало что могло удовлетворить интерес к этим насекомым в целом. Не считая специализированных публикаций, мир пилюльных ос для меня открыл замечательный натуралист и охотник за осами Джон Уолтерс. Внештатный эколог, сам создавший работу своей мечты, Джон получает деньги за то, что выслеживает случайно выбранные виды и находит то, о чем интересно снять фильм или рассказать. Вересковая пилюльная оса была одним из таких случайно выбранных видов, который ему было поручено «выследить и разгадать» несколько лет назад. Он и не подозревал, до чего увлекательными окажутся эти осы. Его интерес к ним оказался настолько велик, что Джон организовал в девонширских вересковых пустошах собственный специально разработанный карьер стройматериалов для пилюльных ос в 30 минутах езды от дома, чтобы можно было наблюдать за ними с комфортом.

К моей великой радости, Джона не пришлось долго уговаривать, чтобы он лично обучил меня технике выслеживания пилюльной осы. Мы встретились на пустошах Дорсета, и вскоре я поняла, что именно делала неправильно: нужно было не просто прилечь, а как следует растянуться рядом с осой. Вообще говоря, стоило ложиться на спину, чтобы лучше разглядеть силуэт осы на фоне неба. А когда оса взлетает, надо быстрее вскакивать, не сводя глаз с этого маленького комочка, взлетающего в небо. И бежать нужно было как газель, а не как мамочка средних лет с тремя детьми. Но самое главное: ни в коем случае, что бы ни произошло, глаз не спускать с осы! Было весьма занимательно наблюдать за работой Джона: его глаза видели только ос.

Он бежал по вереску, едва касаясь его ногами, словно ящерица-василиск[142], и отслеживал полет ос на расстоянии сотен метров от их карьеров. Но осы были настроены против нас, и нам опять не удалось выследить до самого гнезда ни одну из них. Я чувствовала себя в некоторой степени оправданной: если в тот день даже сам Джон Уолтерс, прославленный осиный следопыт, не смог проследить путь осы до ее горшка, то и мне не стоило судить себя слишком строго. Джон винил местность – недостаточно ровную, чтобы можно было хорошо разглядеть осу на фоне горизонта; он посоветовал мне выбрать менее волнистую часть пустоши.

Джон отправился обратно в Девон на свою персональную осиную ферму, а я в это время планировала третью часть своей погони за осами. Я выяснила, что Дорсет популярен не только у самих пилюльных ос, но и у их горячих поклонников. Пока я прочесывала песчаную дюну, рекомендованную Джоном, там объявился весьма загорелый мужчина с самым огромным объективом, какой мне приходилось видеть. Побеседовав с ним несколько минут (и тайком погуглив), я узнала, что это был не кто иной, как доктор Боб Гиббонс, эколог, фотограф дикой природы, натуралист, экскурсовод по заповедникам и автор и иллюстратор более 40 книг и путеводителей по природе.

Боб тоже искал пилюльных ос. Мы вместе благополучно пересекли дюну, но осы не желали нам помогать, и тогда Боб позвонил двум своим друзьям-натуралистам, Сью и Крису, которые также искали пилюльных ос на вересковых пустошах Дорсета. Оказалось, что они все лето подсчитывали этих ос и охотились за их горшками для Национального фонда. Осы и не подозревали, что у них нашлось столько поклонников. И вот мы стояли: Боб, Сью, Крис и я, зачарованные миниатюрными гончарами, которые спокойно занимались своими делами в конце сезона.

Было приятно за один день наткнуться на целую гильдию[143] поклонников пилюльных ос. Мне пришлось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что все происходит по-настоящему. Вообще, насколько я помню, единственными людьми, которых я видела в тот день, были любители пилюльных ос, и к тому же все они оказались очень приятными. Меня восхитила в них, наряду с невероятными познаниями в естественной истории (не только о пилюльных осах), преданная любовь к этим маленьким существам. Но в этом-то и заключалась проблема. Я туда приехала (с разрешения Национального фонда), чтобы взять образцы пилюльных ос для анализа экспрессии генов в их мозге и проверить гипотезу о связи размножения с эволюцией. Порядок действий был таков: поймать осу на нужном этапе поведения, погрузить в пробирку с жидкостью, которая сохранит ее РНК, и при этом оторвать ей голову, чтобы жидкость обязательно проникла в драгоценную мозговую ткань). Экспрессия генов меняется быстро, так что обезглавливать осу необходимо было сразу – прямо в том месте, где оса занималась своими делами, а не в конфиденциальной обстановке лаборатории.

Моя научная цель была благородной, но я просто не могла заставить себя на глазах у Боба, Сью и Криса обезглавливать пилюльных ос: тех самых ос, за которыми они с любовью наблюдали на протяжении всего лета. Несмотря на то что жизнь ос клонилась к закату (приближалась осень), я просто не могла этого сделать. Я подождала, пока не настало время помахать на прощание своим новым друзьям, а затем побежала обратно на пустошь в надежде тайком изловить нескольких ос. Но энтузиазм «гильдии пилюльщиков» был так велик, что мы загулялись до самого вечера: солнце уже клонилось к закату, и осиный день естественным образом подходил к концу. Мне удалось тогда собрать немного ос, но не в таком количестве, которое требовалось нам для анализов.

Моя роль в истории о пилюльной осе и тех знаниях об эволюции социального поведения, которые она может нам дать, еще не получила достойного финала. Вы можете спросить, зачем же я тогда взяла на себя труд рассказывать здесь об этом. Я так поступила, поскольку мне важно, чтобы люди понимали, что не все научные начинания приносят свои плоды – по крайней мере, не с первой (или даже не со второй или третьей) попытки. Для меня это был успех, хотя и не совсем такой, как я ожидала. Пандемия ограничила (в том числе буквально) мою сферу деятельности британскими видами и заставила обратиться к изучению того, что было прямо у меня под носом, вместо того чтобы мчаться на самолете в тропическую страну в погоне за более экзотическими видами. Я узнала, что дикая природа у нас в Великобритании очень своеобразна и что нам еще многое предстоит узнать.

Я познакомилась с несколькими фантастическими людьми, которые не были профессорами или специалистами по поведению насекомых, не имели