Книга Танец смерти - Дуглас Престон

– Просто что?

– Вы были чертовски... компетентны. И убедительны. Я просто струсила.

Нора не знала, что на это ответить. Она внимательно смотрела на Марго, а та краснела от неумения извиняться.

– С вами не так-то легко сладить, – сказала она.

– Знаю. Вы тоже упрямы. Но упрямство – хорошая черта, особенно у женщин.

Нора не могла не улыбнуться. На сей раз – искренне.

– Давайте не будем называть это упрямством. Подберем другое выражение – мужество в отстаивании собственных убеждений.

Марго тоже улыбнулась.

– Это и в самом деле звучит лучше. Хотя большинство людей назовут эту черту обыкновенной стервозностью.

– Что ж, – сказала Нора. – Стервозность – тоже неплохо.

Марго рассмеялась.

– Во всяком случае, Нора, я просто хотела извиниться.

– И я от души вас прощаю. Спасибо, Марго.

– До скорой встречи.

На мгновение Нора позабыла о ящиках. Она смотрела вслед удалявшейся стройной фигурке. Марго осторожно обходила встававшие на пути препятствия...

Глава 23

В лаборатории, на двенадцатом этаже полицейского управления, сидела на пластиковом стуле капитан Лаура Хейворд и изо всех сил старалась не смотреть на наручные часы. Арчибальд Квинс, старший химик, эксперт по тканям, расхаживал взад и вперед возле стола, заваленного вещдоками. Квинс то складывал за спиной руки, то размахивал ими. Говорил он, повторяясь, сбивчиво и злобно, однако сразу было видно: он потерпел неудачу.

Квинс остановился на полпути, пошел к ней, длинный, костлявый – локти да коленки.

– Позвольте мне обобщить.

«Слава тебе, господи», – подумала Хейворд. Наконец-то она увидит свет в конце тоннеля.

– Обнаружена горстка неизвестных волокон. Часть из них пристала к веревкам, которыми связали жертву. Другие найдены на диване, там жертва лежала перед смертью. Из этого можно сделать вывод, что упомянутые волокна оставил убийца. Согласны?

– Да.

– Поскольку все волокна одинаковые – длина, состав, скрутка и прочее, – мы можем также предположить, что волокна не пристали к одежде убийцы, а выдрались из самой одежды.

Хейворд кивнула, заставляя себя прислушиваться. Весь день, занимаясь работой, она испытывала странное ощущение: ей казалось, что она плывет над собственным телом. Она не знала, чему это приписать – то ли усталости, то ли шоку, вызванному неожиданным уходом Д'Агосты. Ей даже хотелось бы рассердиться, но гнев почему-то не приходил, осталось только горе. Куда он ушел, недоумевала она, и что сейчас делает? А самое главное – она не понимала, как все хорошее внезапно стало плохим.

– Капитан?

Хейворд догадалась, что ее о чем-то спросили. Быстро подняла глаза.

– Прошу прощения?

– Я сказал, не хотите ли взглянуть на образец?

Хейворд поднялась.

– Да, разумеется.

– Это чрезвычайно тонкая шерстинка, принадлежащая животному. Ничего подобного я еще не встречал. Мы решили, что это исключительно редкий вид кашемира, смешанный с небольшим процентом мериноса. Страшно дорогой. Оба волокна сначала окрасили, а потом соединили. Взгляните сами.

Квинс отошел и жестом указал ей на стереоскопический микроскоп, стоявший рядом с лабораторным столом.

Хейворд приблизилась и посмотрела в окуляры. Полдюжины тонких черных нитей лежали на фоне светлых нитей, гладких, блестящих и очень ровных.

Страшно дорогой. Хотя она еще не слышала заключения психолога, некоторые сведения о преступнике уже узнала. Он – или, возможно, она – был образован, очень умен и обладал большими финансовыми возможностями.

– Краску тоже трудно распознать. Приготовлена она из натуральных растительных пигментов, без использования синтетики, но пока нам не удалось выявить красящее вещество. Ни в одной компьютерной базе его не обнаружили. Самое близкое, к чему мы пришли, – это редкая ягода, растущая на горных склонах Тибета. Ее используют местные племена и шерпы.

Хейворд отошла от микроскопа. В сознании забрезжило что-то знакомое. На интуицию она пожаловаться не могла, и, когда в мозгу появлялось подобное ощущение, обычно ей удавалось соединить разрозненные кусочки картины. Но в данный момент мозаика не желала складываться. Возможно, она устала больше, чем думала. Лучше бы ей пойти домой, поужинать и попытаться уснуть.

– Волокна очень тонкие, но тем не менее необычайно плотно сплетены, – сказал Квинс. – Вы знаете, что это может означать?

– Что одежда очень мягкая и уютная?

– Да. Но дело не в этом. Такая одежда почти не теряет волокон. Потому-то их так мало и обнаружено.

– Возможно, это свидетельствует о борьбе.

– Вот и я подумал то же самое, – нахмурился Квинс. – Когда эксперт имеет дело с необычной тканью, это только на пользу – помогает выявить преступника. Но в данном случае ткань столь необычна, что получается обратный эффект. Ни в одной из баз данных по текстилю не обнаружено ничего подобного. И еще одна странная деталь – возраст волокон.

– Какой же?

– Наши испытания показали, что шерсть сплетена не менее двадцати лет назад. Однако это не значит, что сама одежда такая же старая. Волокна не изношены, не повреждены, как это бывает в процессе носки и после химчистки. Кажется, что одежда только-только из магазина.

Квинс наконец замолчал. Раскинул руки ладонями вверх, словно сдаваясь.

– И?.. – спросила Хейворд.

– Это все. Как я сказал, наши поиски ни к чему не привели. Мы опросили всех производителей текстиля и одежды – иностранных и отечественных. То же самое и с веревкой. Впечатление, что все это изготовлено на Луне. Вот и все, что мы можем сказать.

– «Вот и все, что мы можем сказать?» Простите, но такой ответ нас удовлетворить не может.

Усталость и нетерпение придали резкости ее голосу.

– У нас это – единственные вещественные доказательства, доктор Квинс. Вы сказали, что волокна чрезвычайно редкие. Промышленных производителей вы опросили, а почему же не обратились к частникам?

Квинс сжался под ее натиском. Большие влажные собачьи глаза обиженно заморгали.

– Но, капитан Хейворд, как вы это себе представляете? Обращаться ко всем портным, что живут на Земле, все равно что разыскивать иголку в...

– Если волокна, как вы говорите, такие тонкие, то вам следует обратиться только к самым дорогим портным. И только в трех городах – Нью-Йорке, Лондоне и Гонконге.

Хейворд почувствовала, что тяжело дышит и говорит слишком громко. «Успокойся», – сказала она самой себе.

В лаборатории повисла неловкая пауза. Хейворд услышала за спиной тактичное покашливание. Обернулась через плечо и увидела стоявшего на пороге капитана Синглтона.