Книга Леха - Константин Закутаев

– ещё раз успокаивающе баюкнул бизнес‑партнер, – завтра один адвокат в СИЗО сходит, другой к следакам. Проясним и начнем работать.

Он несудимый, положительный, от федерации бумаги сделаем, от Госдумы ходатайство. Уймем ментов, не переживай. Пока пацанов на сопровождение дам.

– Не надо мне твоих пацанов, – резко ответила Ольга, – я, когда проводницей работала, с блатными такие их захера колымские разруливала… Зачем мне твои качки бройлерные? Харлама мне вытащи, а я тебе ещё не одну тему взамен подгоню.

– Вытащу… Ты пока иди, вон, девчонок встречай. Мы с Малыгой за охрану еще потележим…

Он кивнул на главный вход, за стеклянными дверьми которого виднелись женские силуэты. Ольга пошла ко входу, оба мужчины смотрели вслед её красивой и уверенной походке. И Леха вновь ухватил очередное понимание. Ольга – некий генератор полузаконных бизнес‑идей, которые она в силу своего гендерного положения реализовать не может. Но, окруженная сильными и решительными мужчинами, девушка из глухой провинции научилась добиваться поставленных целей, пользуясь лазейками открывающихся возможностей. Тема с монополизацией приклубного такси, со слов Харламова, принадлежала ей. Комбинация с переписанным клубом, очевидно, не прошла без деятельного участия бывшей управляющей, несмотря на то, что Травников и отыграл роль благородного спасителя несчастных бизнесменовдепутатов. А работа в лесном холдинге, это уже явно такой перспективный и долгоиграющий проект, что Харлам, пройдя по краю бандитских разборок и нигде особо не засветившись, безоговорочно, был отправлен туда своим шефом. Или всё же любовь?

– Ольга умная баба, но все же баба, – Травников, вернув глаза первым, заметил задумчивость Малыгина, – но Димон запал, конечно.

Леха вздрогнул, ему показалось, что Саня неправильно мог понять длительность его взгляда в сторону заднего фасада бизнес‑вумен.

– Да не, я людей прикидываю, – смутился он, – с учетом шлагбаума…

– Правильно, это тема должна нам бабла нормально принести.

Глава 22

Первый месяц на новой работе прошел в тяжелых организационных хлопотах. Ночной клуб работал со среды, и Малыгин каждый вечер уходил из общежития в производственную неизвестность. Начало осени ознаменовалось ещё парой рубоповских облав на ночные питейные заведения. Вытряхнули «Планету обезьян», разгромили пару точек помельче. И как следствие охране работать стало легче. Парни с трудной судьбой и приблудами за пазухой временно приостановили свои визиты в периметр индустрии развлечений. Соответственно, разборки на танцполах помельчали, народа прибавилось, выручка поперла. К концу месяца новая владелица вообще перестала появляться на своём бизнес‑объекте – вышколенная обслуга работала не за страх, а по прогрессивной шкале, привязанной к выручке. Это существенно повысило уровень сервиса и оборота увеселительного заведения. Травников тоже не баловал своим присутствием, но, начиная с пятницы, отдельный стол в клубе был занят пятью‑шестью крепкими парнями, являющимися дополнением к охране клуба. Непосредственно сама служба безопасности состояла, преимущественно, из студентов факультета физвоспитания либо спортсменов секции самбо. Прицеп этот был не бесплатным. Выпитый ими чай и сожранные десерты списывались на статью расходов «бизнес», что, впоследствии, вычиталось из дивидендов совладельцев. Надо отдать должное, Малыгина присутствие этих «быков» хоть и тяготило, но и здорово выручало. В первый же день работы платного паркинга для таксистов, крепенькие и пузатенькие бомбилы включили режим «война», принявшись трясти за грудки старшего на шлагбауме. Мол, «что за беспредел, зажимаете частный бизнес, никогда такого не было и вот опять» и прочая таксишная лирика. Работавший на входе Бульдог обозначил Малыгину проблему и тот, с группой быстрого реагирования, выскочил на парковочную площадку. Братаны, нужно отдать им должное, отодвинув Малыгина на задний план, в доступных выражениях разъяснили оборзевшим извозчикам новые правила работы. Те, в ответ ссылались на Макара, на выплаты в общак, на какие‑то старые договорённости. Но пыл поумерили и, злобно поругиваясь, купили разовые парковочные талоны. Один из таксистов, наиболее дерзкий, пообещал «поставить в курс положенца о творящемся в городе беспределе». Но на этом пока всё и закончилось.

Раз в неделю Леха получал зарплату у бухгалтера – и его не могла не радовать увесистая пачка наличности, позволявшая ему, практически неограниченно по времени, разговаривать с Таней на переговорном пункте. Ещё через месяц Леха смог влезть в кожаную куртку, купленную на вьетнамском рынке, и начать откладывать на новую поездку в город‑герой Санкт‑Петербург.

Учеба тоже не особо тяготила, да и Леха заметил некую тенденцию. Появившиеся деньги каким‑то непостижимым образом сделали его уверенно‑веселым. Он юморил с молодыми преподавательницами, уважительно пикировался с профессурой, всегда сознательно уступая, чем вызывал симпатию и получал репутацию толкового студента. Пару раз закидывал коробки с конфетами в канцелярию – девяностокилограммовая Нонна Энгельсовна благосклонно улыбалась. Даже Зинаида Полуэктовна, получившая в честь начала учебного года плоскую фляжку орехового ликера «Амаретто», доставшуюся начальнику охраны с какого‑то банкета, стала называть Малыгина Лешенькой. Создаваемая аура приятного, эрудированного и интеллигентного молодого человека работала таким ресурсом, что успеваемость не только не упала, но и заметно улучшилась.

В общем, это был бы неплохой период в жизни Лехи Малыгина, если бы не одно обстоятельство. Дима Харламов всё ещё сидел в СИЗО. По обрывкам долетавшей информации, ему инкриминировали пока только хранение патронов, но слухи, разраставшиеся с геометрической прогрессией, сообщали, что «маслята», изъятые в куртке Харламова, были идентифицированы с гильзами, обнаруженными рядом с телом убитого Косаря. И вдруг, неожиданно, военно‑учетная специальность Дмитрия – снайпер, стала достоянием гласности, а весь околокриминальный мир в открытую забурлил о том, что Харлам по заказу Травы исполнил уголовного авторитета. Отличить правду от лжи в условиях информационного вакуума было очень сложно.

Леха один раз добросовестно сходил в Октябрьский райотдел. Во‑первых, чтобы не злить резкого оперативника Койнова, во‐вторых, попытаться узнать, что же всё‑таки вменяют его товарищу. Но в дежурной части сообщили, что Кой‑нов больше в отделе не работает. Мол, перевелся в областное управление. Вздохнув с облегчением, Леха посчитал миссию выполненной и более в ментовку не дёргался. Ещё раз он пытался обратиться к Травникову, но тот лишь зло отмахнулся. Люди работают, не мешай.

* * *

В один из дней ноября, когда вся общага готовилась отмечать годовщину революции, Малыгин собирался на работу. Повизгивания будущих училок и алко‑гогот недопедагогов мужского пола периодически встряхивал коридор третьего этажа. Сверху уже вовсю ухал Егор Летов, гоняя «дурачка по лесу». Зарождающаяся в недрах общаги глобальная пьянка напомнила Лехе историю, случившуюся со студентамиисториками на Пасху.

Пьяная и веселая компания, в составе кавээнщиков Артемия Бобикова и