Книга Вооружённое восстание - Август Юрьевич Гайлис

сторону национального правительства и 17 октября послал для занятия Шанхая один полк, который к вечеру 17 октября подошел к Шанхаю на расстояние 15 км. Почему Ся Чжао не послал все свои силы на Шанхай, непонятно, обстановка как раз диктовала необходимость принятия именно такого решения, а не посылку одного полка.

К этому же времени в Шанхай входили передовые части 76-й бригады Сун Чуан-фана, которая была направлена туда Сун Чуан-фаном еще до наступления полка Ся Чжао, с целью усиления шанхайского гарнизона. В этот же день части Сун Чуан-фана вступили в бой с частями Ся Чжао и задержали движение последних к Шанхаю.

с то был наиболее благоприятный момент для выступления шанхайского пролетариата. Но руководство считало себя еще не подготовленным к восстанию. К 20 октября партийные дружины и отряды Ню Юн-цзяна были более или менее готовы для выступления, однако положение Ся Чжао на фронте было плохое (достоверных сведений Шанхай об обстановке на фронте не имел. Начало восстания оттягивалось). 23 октября, утром, Ню Юн-цзяном было получено непроверенное донесение, что войска Сун Чуан-фана потерпели ср стороны Ся Чжао поражение. На основании этого донесения Ню Юн-цзян отдал директиву о восстании в Шанхае в ночь с 23 на 24 октября в 3 часа.

Фактически же в это время войска Ся Чжао были разгромлены войсками Сун Чуан-фана.

Выступление должно было состояться по сигналу артиллерийского выстрела с канонерки, который в свою очередь должен был быть произведен по сигналу выпущенной из квартиры Ню Юн-цзяна ракеты. Ракета в условленное время была выпущена, но канонерка ее не заметила и выстрела не дала. Восстание не состоялось, если не считать, таковым мелких стычек с полицией. Компартия около 5 час. утра 24 октября дала директиву своим дружинам об отсрочке восстания. Партия в результате этой пробы восстания почти никаких потерь не понесла.

Основная причина неудачи восстания, не говоря о ряде организационно-технических промахов, как-то: отсутствие плана и руководства восстанием, неналаженность информации о положении на фронте,, отсюда несогласованность действий войск на фронте и пролетариата в Шанхае и пр., заключается в том, что китайская компартия в т" время слишком полагалась на действия Ню Юн-цзяна, отдала фактически руководство восстанием (вопрос о сроке восстания решал Ню Юн-цзян) в его руки; партия добровольно отказалась от самостоятельной политики во время подготовки и проведения восстания, плелась в хвосте гоминдана. В результате этого партия не провела почти никакой серьезной подготовки пролетариата к восстанию. Она фактически и не могла этого сделать, так как сама поставила себя в зависимость от решений Ню Юн-цзяна. Между тем сложившаяся обстановка была благоприятна для того, чтобы компартия взяла руководство восстанием на себя и использовала Ню Юн-цзяна и торговцев в качестве вспомогательной силы.

Благоприятный момент для начала восстания (войска Ся Чжао в 15 км от Шанхая 17 октября) был упущен. Партия соглашалась с доводами Ню Юн-цзяна об организационной неподготовленности к выступлению и не выступила 17 октября. Соотношение сил в Шанхае было таково, что, если компартия призвала бы тогда шанхайский пролетариат к всеобщей стачке, последний, несомненно, в значительной своей части откликнулся бы на этот призыв, ибо лозунг помощи национально-революционным войскам был понятен для широких масс населения. Выступление пролетариата могло решить исход борьбы под Шанхаем в пользу восставших и Ся Чжао даже при наличии неоконченной организационной подготовки восстания. Здесь компартия явно недооценила значение стачки и переоценила значение чисто военного момента (сколачивание дружинников). Она не учла, что части Ся Чжао за время сколачивания вооруженных сил внутри Шанхая могут потерпеть поражение, и в связи с этим обстановка может в корне измениться не в пользу революции. Партия не учла того положения, что в таких случаях (при объединенных действиях пролетариата в тылу врага с наступающей армией с фронта) армия не всегда является доминирующей, что необходим решительный натиск пролетариата для того, чтобы форсировать действия армии, активизировать ее. Нельзя было оттягивать выступление по причинам технической и организационной неподготовленности к восстанию, а наоборот, при малейшей возможности выступить и этим выступлением обеспечить успех действий армии на фронте.

Объяснение причин неудачи восстания в Шанхае будет незаконченным, поверхностным, если не остановиться еще на одном вопросе, а именно на вопросе о тактике китайской компартии в этот период, на ее отношении к гоминдану, на ее понимании роли пролетариата в китайской революции. Несомненно, что руководство шанхайской партийной организации плелось в хвосте гоминдана, согласилось на решение вопроса о назначении срока восстания правым гоминдановцем Ню Юн-цзяном, отказалось от самостоятельной политики в предстоящем вооруженном восстании.

Тогдашнее руководство китайской компартии недооценило роли китайского пролетариата в революции. Оно считало, что китайский пролетариат еще недостаточно политически силен для того, чтобы добиться и осуществить свою гегемонию в национально-демократической революции. Если и на словах отдельные лидеры партии указывали на необходимость борьбы за руководящую роль пролетариата в революции, то на деле эти указания остались лишь фразой, и никакой попытки борьбы за гегемонию не было.

Поскольку в руководящих кругах партии господствовала такая недооценка роли пролетариата в революции, то вывод отсюда ясен -- руководящая роль в демократической революции должна принадлежать гоминдану, пролетариат и его авангард -- коммунистическая партия -- должна приурочивать свою тактику к тактике гоминдана, выставлять такие требования, которые не противоречили бы политике гоминдана, пролетариат и его партия должны идти на поводу у гоминдана. Партийное руководство не поставило перед собой вопроса о возможности измены китайской национальной буржуазии лозунгам демократической революции, она переоценила революционность китайской буржуазии.

Правильность этих положений находит свое подтверждение при рассмотрении политики партии в любом вопросе в период первого Шанхайского восстания. "Хвостизм -- вот что характерно для партийного руководства того времени", пишет участник шанхайских восстаний т. Ян Сяо-жень. Этот хвостизм, это следование китайской компартии в хвосте гоминдана характерны не только для периода первого Шанхайского восстания, а в значительной степени также и для последующего периода развития китайской революции вплоть до августовской чрезвычайной партийной конференции в 1927 г., упразднившей старое оппортунистическое руководство.

Указанные выше причины неудачи первого Шанхайского восстания могли иметь место лишь благодаря неправильной противоречащей линии Коминтерна политике компартии по отношению к гоминдану и неверию в революционные силы китайского, в частности, шанхайского пролетариата.

ВТОРОЕ ВОССТАНИЕ В ШАНХАЕ (22 ФЕВРАЛЯ 1927 Г.).

После некоторого перерыва военных действий на фронте (после поражения Сун Чуан-фана в провинции Цзянси) в феврале началось дальнейшее наступление национально-революционной армии с целью окончательного разгрома войск Сун Чуан-фана. 17 февраля войска национально-революционного правительства (ген. Бай Цзун-си) заняли г. Ханьчжоу, а 18 февраля -- ст.