Книга Ревизор: возвращение в СССР 5 - Серж Винтеркей

не стала разбираться, что там и как — взрослый уже парень, говорит, что все в порядке, значит, все в порядке. Пришить петельку, конечно, в комнате не получилось — пришлось тихонько умыкнуть нитку с иголкой, и, пристроившись в сенях, чтобы бабушка не слышала, что я еще не ушел, разобраться с ней там.

Вернув топор на место, вышел на улицу. Разгавкавшийся пес уже притих, что, скорее всего, означало, что Зауровы, прихватив схлопотавшего от меня Ваську, ушли. Вот и хорошо, к новым встречам с ними я не рвался. Убивать никого впервые в жизни я отнюдь не стремился, а этим все может закончиться, если схлестнемся еще раз. Вариант, что убьют меня, я серьезно не рассматривал. А смысл — если убьют, не о чем больше будет волноваться и хлопотать. Разве что тот, кто запихнул меня в тело Пашки Ивлева, снова что-нибудь учудит. Но что-то подсказывало мне, что ой, вряд ли. Если мне дали такой шанс, а я его бездарно профукаю… Смысл обо мне дальше заботиться.

Да и в принципе, прожив почти шестьдесят лет, как-то меньше боишься помирать. Раньше я, конечно, много о смерти думал — как таких размышлений избежать в таком возрасте, что у меня был? Да никак. То друг детства помрет, то посмотришь в школьном альбоме и увидишь, что осталось уже в живых меньше половины из нашего класса. А разные актеры и другие знаменитости, о которых трещать начинают по всем СМИ, чтобы там с ними ни произошло — мрут в совершенно детском возрасте, на мой взгляд. И хоть говоришь себе, что скорее всего, из-за неумеренной выпивки и злоупотребления наркотиками разными, но все равно, чувствуешь себя тревожно. Однако, как бы то ни было, когда тебе под шестьдесят, умирать не хочется, но есть понимание, что это неизбежно, и скоро, и главные размышления — что после себя оставишь, как дети на это отреагируют, как скоро тебя забудут…

Попав в Пашку Ивлева, я постепенно стал перестраиваться. Для этого возраста смерть кажется чем-то мифическим, себя ощущаешь совершенно бессмертным. Прекрасно помню это ощущение в своей молодости. И, как ни странно, сейчас, когда постоял на грани вечности, столкнувшись с пришедшими меня убивать бандитами, понял, что мои прежние представления о смерти в пятьдесят восемь начинают в новом теле меняться. Не боюсь ее особо не потому, что понимаю, что скоро уже неизбежное свидание, а потому, что гормоны молодого тела и бьющая через край энергия делают этот вариант в моих глазах малореалистичным. Надо же, как меня попадание в Пашку изменило!

Побежал на стадион конечно другой, дальней дорогой. Еще не хватало снова на уходящих бандитов выбежать. Прыснул от смеха, представив эту сцену, но на самом деле смешного было бы мало. Решили бы еще, что теперь уже я собрался их убивать, и схватка могла развернуться по новой. Нет, нам такие случайности ни к чему.

Ребята уже были на месте. Начал заниматься на брусьях, подтянулся — теперь я уже уверенно подтягивался десяток раз, отжался тридцать раз — и стало как-то полегче. Хотя я мог быть уверен, что колбасить меня в тех или иных формах будет еще долго — тот инструктор на курсах об этом предупреждал. Говорил, что после такого рода событий месяцами может полоскать, и некоторым имеет прямой смысл к психологу или психотерапевту сходить. Мол, никто из нас не железный, и стыдиться такого нет смысла.

Правда, говорил, что некоторым неплохо и водка помогает, особенно если выговориться есть с кем под нее. Напиться, что ли, вечером, в компании деда Ариста? Он один знает о моей зарубе с Зауровыми, так что можно ему рассказать все без утайки, да стресс снять. Одна беда — потом пьяным домой возвращаться, а если меня в этот момент Зауровы снова прихватят??? Подумав, решил, что к черту такую психотерапию — напиваться мне сейчас не с руки.

Школа еще больше помогла — готовились к экзаменам, и я теперь не мог игнорировать ту же химию, как раньше. Так что голову мне забили на уроках как следует, и стало не до переживаний по поводу стычки с урками.

Затем прибежать домой, натаскать воды и бегом на завод.

К моему приходу на работу уже чай был разогрет, а на столе я обнаружил новую коробку с теми же самыми дефицитными конфетами. Однако, Изольда представала передо мной в новом свете! Советская энциклопедия дома, доступ к птичьему молоку постоянный, похоже. И только спустя несколько секунд вдруг понял, к чему эта коробка. Похоже, это аванс за профилактическую беседу о преступности с Валентиновым пацаном. Ну да, совсем уже и забыл из-за этих событий, что его сегодня в любое время могут привести.

— Павел Тарасович, — сказала Изольда голосом сладким, как мед, — Валентина своего Валерия через минут десять приведет. То же самое скажем — что мебель надо помочь подвинуть, но уже не ей, а ее хорошей подруге.

Прыснул — организм все еще реагировал не совсем адекватно после пережитого стресса. Смотрел как-то с внуками мультик про бурундуков — засела в памяти фраза «Работают за орешки». А я, получаются — за птичье молоко детским психологом подрядился… Хотя и не по своей воле.

Пацана привели в назначенный срок. Такое же лопоухое чудо, как я сам в его возрасте, судя по фотографиям из бабушкиного альбома. Но, похоже, более тяжёлый случай, чем Андрей — взгляд более озлобленный, и чувствуется какой-то транслируемый негатив ко всем вокруг.

Снова поиграли в перестановку мебели. Снова зацепил пацана на спор. Только для этого пришлось взглядом намекнуть мамаше, чтобы вышла — в ее присутствии он вообще был невероятно молчалив и зажат. Валентина вышла, стало полегче наладить коммуникацию.

Когда обговаривали эту встречу, боялся, что буду зажат. Неудобно как-то похожие вещи, что недавно говорил одному пацану, почти слово в слово другому повторять — я все же не актер, чтобы раз за разом одно и то же талдычить, меня дежавю напрягает. Но, на удивление, меня несло, как Остапа однажды в бессмертной книге Ильфа и Петрова. Я разливался соловьем, я был намного более красноречив, чем при беседе с Андрюхой. Я чувствовал, что очень убедителен… А какая совершенно искренняя и незамутненная ненависть из меня лилась в отношении тех, кто избрал уголовный путь своей профессией! Ничто так не способствует готовности говорить гадости о зэках, как предпринятая недавно ими попытка тебя убить.

Глава 14

13 апреля 1971 г. Механический завод

Выговорившись, отпустил совершенно ошалевшего к тому времени пацана к