Книга Августина лучше всех - Юлия Сергеевна Васильева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Лу, он думал, что скоро полностью потеряет зрение... Именно поэтому уволился из армии, затеял эту идиотскую дуэль…
Наконец-то гесса Северин посмотрела на меня без холода.
— Он действительно ослепнет?
— Нет, — покачала головой я. — Мне все же удалось его осмотреть и даже немного обратить начавшийся процесс вспять. Но чтобы окончательно преодолеть болезнь и быть уверенным, что она не вернется, ему надо съездить на Иланку к местным целителям.
В порыве искренней благодарности Лу сжала мои руки.
— Он должен сесть на первый корабль!
— То же самое сказала гесса Версавия и даже приказала паковать его вещи. Но ты же знаешь Терри… Он заявил, что поедет, когда сам решит, раз немедленной опасности нет.
— Он ждет, когда обратно поедешь ты. — Лунара отпустила мои руки и, отстранившись, уставилась на меня так, будто видела впервые.
— Лу…
Маленькая гесса выпрямилась и преподала мне один из самых болезненных уроков в жизни.
— В любом случае это выбор Терри, и я буду его уважать. Было бы недостойно с моей стороны начать относиться к тебе иначе… Просто дай мне время, Мая…
Вымышленное имя царапнуло ухо, но я решила, что сейчас не лучший момент для новых откровений. Как Лунара отнесется к моему намеренному обману? Вряд ли с такой же выдержкой…
О чем я только думала, притворяясь другим человеком?
— Ты пыталась поговорить с братом о Флоре? — задала я не менее щекотливый вопрос.
Лу кивнула.
— Он сказал, что он не желает обсуждать свой поступок с кем бы то ни было.
— Надо убедить его забрать предложение назад.
— Ты что! — вскричала Лунара. — Как?! Он сделал его посреди бала. Какое бесчестие будет для него и для Флоры!
— Ты считаешь, у них есть альтернатива лучше?
— Да, — кивнула Лу. — Понять, откуда взялось проклятие, и покончить с ним.
— Тогда помолвка может затянуться. — Я откинулась на мягком сиденье и посмотрела вверх.
— Не подумай, что я оправдываю его поступок… — Лу невидящим взглядом следила за мелькающими по краям дороги деревьями. — Но ему всю жизнь говорили, что он должен это сделать. Убеждали, что это единственный выход, ведь на нем лежит ответственность за целый род. Помню, когда мне было лет десять, он неделю прятался от отца в сторожке лесника, а я тайком носила ему еду…
— Почему?! — не выдержав, воскликнула я.
— Ролан пожаловался, что отец нашел какую-то страшную больную женщину и заставляет его жениться на ней…
Я не поверила своим ушам. Сколько ему было? Восемнадцать? Как сейчас Лу.
— Моя вина тут тоже есть, — прошептала Лунара. — Вчера днем я забылась и сказала при нем, как здорово было бы, если бы ты стала моей сестрой…
Первой моей реакцией стало удивление, а затем пришла неожиданная злость. Значит, Флора приговорена к смерти, я чувствую свою вину за неосмотрительное поведение, и даже Лу — за случайно вырвавшиеся слова, а Ролан бедный и несчастный, жертва обстоятельств!
— Я еду с тобой в замок! Хочу сама с ним поговорить. Если ему что-то не понравится, пусть выставит меня за порог, как это сделали О’Бозы. Мне не привыкать.
***
В сам замок ехать не понадобилось. Когда коляска миновала главные ворота, я заметила Ролана в парке и порадовалась тому, что не придется иметь дело с дворецким Северинов — мало ли какие распоряжения ему отдал глава дома.
Попросив кучера остановиться, мы вежливо, но все еще холодно попрощались с Лунарой. Она пересела обратно в свой экипаж к гувернантке, а я поспешила догонять гесса Северина.
Наверное, мой торопливый шаг был хорошо слышен, потому что Ролан обернулся довольно скоро и остановился, поджидая, пока я его нагоню.
Прошедшая ночь нисколько не изменила его резких манер. Я не дождалась даже самого формального приветствия.
— Если вы пришли очистить свою совесть, то можете не переживать: я сделал то, что сделал, не из-за влюбленности в вас. — Ролан выглядел спокойным, но все же в его фигуре чувствовалось напряжение.
Такой прямоты я от него не ожидала и поэтому, сбившись с мысли, сказала совсем не то, что собиралась.
— Я сожалею о тех неосторожных словах… Я была расстроена.
— Я уже сказал, что вы тут ни при чем. Откуда у такой девушки, как вы, вообще эта убежденность, что все на свете вертится вокруг вас, ваших поступков и решений?
Упрек был справедлив, но я не собиралась отступать. В конце концов, то же самое можно было сказать и о гессе Северине.
— Значит, вы все это спланировали заранее? Поэтому вернули мне расписку?
— Спланировал? За кого вы меня принимаете? — Замечание о расписке он намеренно проигнорировал.
— За человека, который собирается погубить жизнь ни в чем не повинной девушки!
— Я связал ее и принуждаю к браку? А может быть, ей неизвестны последствия такого союза? Тогда что вы с моей сестрой сегодня делали у О’Бозов, приносили искренние поздравления по поводу помолвки? Флора хочет получить все привилегии хозяйки этого замка и теперь прекрасно знает цену! Более того, она их непременно получит, я не собираюсь отступать от своего слова.
— Господи, черствый вы человек. Она любит вас! — В порыве возмущения я подошла ближе и с трудом удержалась от желания схватить его за рукав.
— Любит? — Ролан посмотрел на меня скептически. — Может быть, вы удивитесь, мисса Лакшин, но я испытал любовь. И ее чувства что угодно — страсть, наваждение, одержимость, но только не любовь. Что она видит во мне, кроме приятной внешности и внушительного состояния? Чем это влечение отличается от желания обладать понравившейся вещью?
У меня не было ответа, но в памяти еще остались свежи слова, которые я написала Норе, отправляя посылку.
«Я полюбила Виктора с первого взгляда, с первого слова и первого танца…»
И это тоже не любовь, а желание поставить себе на полку с безделушками понравившуюся вещь?
— Всего хорошего, мисса Лакшин. — Ролан повернулся ко мне спиной, давая понять, что разговор окончен.
Еще пару дней назад я бы отступила, но не теперь.
— Скажите мне, что не сожалеете о своем поступке, и я никогда не заговорю с вами об этом снова.
Гесс Северин обернулся, чего явно не собирался делать, потому что на его лице
