Книга Рождение казака - Евгения Ляшко

степенно думал: «Интересно, почему старший брат Прокоп прислуживает младшему Харитону. Если они тут отделяться от родственников спешат, то почему эти братья исключение? Что у них за тайна? Что за секрет кровных уз?».

И тут Паша будто спохватился, он взъерошил волосы и виноватым тоном обратился к маме:

– Мам, прости, я был не прав.

Елена Юрьевна сразу отозвалась:

– Это ты меня прости, сынок. Не надо было с бабьими тревогами на тебя нападать. Не малец ты уже, мужчина. Пора к тебе начинать прислушиваться, а не советы женские пихать. Я, поостыв, поразмыслила и скажу, что ты прав, избежать сотрудничества с этими разбойниками не удастся.

Паша замялся и смущённо произнёс:

– Ну что ты, мам, может и не над всяким советом стоит подумать, но порассуждать, проговорить обязательно надо.

– Это да. Истина не рождается в споре, она в нём затухает. А конструктивно организованный мозговой штурм помогает отсеять ерунду и отыскать надёжный путь. Поделись, что там у тебя накопилось.

– Хочу выстроить стратегию поведения. Кто главнее Прокоп или Харитон? На кого ставку делать в разговоре, как думаешь?

– Исходя из того, что я слышала, Харитон здесь всем заправляет. К нему и идти надо, чтоб сговориться. Это очевидно. Но уважение надо выказать и Прокопу.

– Почему?

– Младший брат «голова», а старший «руки». Как известно «руки» часто мечтают быть «головой». А в особенности, если по возрасту «руки» старше. Вбивать клин надо между братьями, только осторожно. И ещё. Возможно, есть нечто, что держит их в таком паттерне. Интуитивно чувствуется, что поведение братьев доведено до автоматизма, получается, что мы можем пробовать прогнозировать их поступки.

– Приведи пример, пожалуйста, – потёр руки Паша.

– Скажем так, если некий знакомый всех подряд критикует, то и о тебе при посторонних он отзывается негативно. Или если какой-то человек часто берёт деньги в долг и не возвращает, то и тебе он не вернёт.

– О! Я понял! Папа как-то сказал, что надо посмотреть на будущую тёщу и я пойму, какой станет жена!

Елена Юрьевна заливисто засмеялась:

– Удачный пример. Народная мудрость весьма точна.

Паша почесал затылок:

– И как это всё мне поможет с братьями-разбойниками?

– Помнишь как у маркетологов? Они собирают статистику поведения покупателей и подсовывают товар в «правильные» места. В итоге дорогой товар находиться на уровне глаз и его чаще приобретают. Предприниматели заваливают прикассовые зоны разной мелочёвкой и, в конечном счёте, делают немалую выручку на всяческом ненужном барахле.

Сын хлопнул себя по лбу.

– Нужна разведка боем! Постараюсь взять их «на слабо́». Восхищусь одним, польщу другому и попробую спровоцировать скандал.

Качая головой, мать предостерегла:

– Festina lente*. Торопись медленно. Во всём нужна мера. И помни недооценивать врага опасно. Если они распознают в тебе провокатора, тогда нам всем не поздоровится. Они вполне могут найти другого исполнителя для своих делишек. Сейчас так совпало, что ты им нужен, и надо успеть воспользоваться моментом.

Побарабанив пальцами по бёдрам, Паша согласился:

– Я буду бдительным. Спасибо тебе, мам.

Юноша встал, оправил справу и начал в окно призывать тех, кто его караулил.

*Festina lente – крылатое латинское выражение, которое соответствует русскому фразеологизму «Тише едешь – дальше будешь».

Глава 21

После бани Степанцев этим же вечером предстал перед братьями. Юноша выбрал тактику смирения и за обильно собранным ужином с удовольствием слушал хозяев, которые расхваливали местную кухню.

– Тут у нас уха белая и красная. Каждую испробуй, – посоветовал Харитон Алексеевич.

– А в чём разница? – с интересом спросил Паша.

Размахивая руками над столом, Прокоп Алексеевич, покашливая, начал разъяснять:

– В добавках разница. В белую кладут перец, в красную шафран. А ещё бывает чёрная, в неё гвоздику добавляют. А жёлтую уху из стерляди варят. Мы и сладкую уху готовим с ершами. А коли наскоро надо, то сварганить и сборную уху можем из разных видов рыбин.

Невольно юноша обратил внимание на то, что кожа рук Прокопа Алексеевича пятнистая, а некоторые пальцы странновато топорщатся и не сгибаются. Степанцев пригляделся и рассмотрел застарелые шрамы и рубцы.

– А это что? – выловил Паша ложкой в тарелке странный белёсый кусочек.

– Толчённики. Это тесто с рыбой внутри. Толчённики в котелок с кипящей ухой в самом конце бросают, – любезно пояснил Прокоп Алексеевич.

– А-а-а, – улыбнулся юноша и стал усердно поглощать ароматное блюдо и, приметив внимательные взгляды братьев, убедительно произнёс:

– Вкусно.

– Так это ты ещё тельное не отведал! – кивнул Харитон Алексеевич в сторону деревянной формы, в которой дымились рыбные котлетки, сдобренные яйцом и ореховым маслом.

– И на жареную рыбу под взваром овощей налегай, и про икру не забудь осетровую. И непременно зельц с грибочками да сметанкой отведай, – радушно рекомендовал Прокоп Алексеевич, указывая на яства.

Утерев косматую бороду, с недобрым прищуром Харитон Алексеевич ткнул пальцем в глубокую посудину, из которой торчал свиной окорок и с некоторым недовольством процедил:

– Ну, а коли не привык к такой еде и рыбой уж насытился, так принимайся за «мясо в сене», – и, видя в глазах гостя вопрос, растолковал, – укутывают сеном залитый водой окорок и долго томят.

Настроение за столом резко изменилось. Прокоп Алексеевич небрежно махнул на кувшины и прикрытую тонким полотенцем глиняную миску и приглушённо вымолвил:

– Там кисели из гороха и овса, да блины красные из гречневой муки, – затем указал на несколько деревянных плошек, – а тут полакомиться можешь грушами в патоке и мазюней.

Паша понимал, что что-то произошло, но никак не мог взять в толк, что именно. В итоге мысленно остановился на одной наиболее вероятной версии: «Младший брат намекнул старшему, чтобы тот прекращал по-хозяйски «хлебосолить», хотя сам начал всё это хвастовство. Конкуренция у братьев как между футбольными фанатами «Зенита» и «Спартака». Стравливать их не надо».

Отставив тарелку, Степанцев с почтением произнёс:

– Сытно. Спасибо. Не привык к объеданию. Грушей в патоке ещё закушу, и с меня хватит. Только вот любопытно стало. Что такое мазюня?

Исподлобья зыркнув на брата, Прокоп Алексеевич описал процесс приготовления диковинного блюда:

– Редьку ломтями насаживают на спицу и вялят на солнце. После толкут с сушёными вишнями и пряностями. Потом всё в горшок под плотную крышку и в печку на пару дней томиться. Она с виду точно икра получается, потому и мазюней прозвали.

– Эко ты разошёлся. Лишь бы лясы точить, – цыкнул старший брат.

В глазах Прокопа Алексеевича вспыхнуло пламя негодования и тут же погасло.

– Да я так…, – прошелестел старший брат и, склонив голову, погрузился в трапезу.

После краткой стычки Паша окончательно окреп во мнении о том, что старший брат