Книга Other Side. Когда туман сгущается - Макс Аст

– Фирма веников не вяжет, – при этих словах у Андрея случилось мощнейшее дежавю, будто он сам говорил их совсем недавно в контексте чрезвычайно важной беседы, но никак не мог вспомнить, где и когда. — Чего это ты так взгрустнул?

– Сложно сказать, – он даже помотал головой, отгоняя от себя настойчивое видение, и сделал еще один глоток. – Просто сижу я тут с вами в каморке уже который год, цепи паяю всю неделю. По выходным друзья одни и те же, развлечения одни и те же. Так ведь и жизнь пройдет, а я и не замечу, скажу напоследок: скука, незачем было начинать. Вот и решил хотя бы работу сменить для начала, а там посмотрим. Может, вообще в другой город уеду.

– И утонешь в таком же теплом болотце, – Атлас кашлянул, отодвинул кружку, достал кисет и стал ловко, на весу, сворачивать самокрутку пожелтевшими пальцами. — Ты пока с собой печаль свою таскаешь, ни работа, ни город, ни новые люди тебе не помогут.

– И мне скрутите, пожалуйста. Сигареты кончаются, а вечер длинный....

– Изволь, – он стал сворачивать вторую, – грусть твоя — это грусть человека, утратившего путь.

– Вы ведь меня в религию сейчас склонять не начнете? — Андрей закашлялся, делая первую искрящуюся затяжку крепкого табака Атласа.

– Господь с тобой, – ехидная улыбка затерялась в седых кустах, – об этом мы еще наговоримся лет эдак через тридцать, а пока у меня для тебя есть другое предложение, как от тоски избавиться.

– Какое?

– Сходи погуляй, только друзьям сразу не названивай. Дойди до островка, кофе выпей и только потом решай, чем тебе заняться. Ночь и правда колдовская, грех молодому человеку в такое время взаперти сидеть.

– А смена?

– Буду уходить — закрою.

– А схема?

– До завтра не убежит. Ты, я погляжу, не больно-то рад, что я тебя с работы отпускаю.

– Да что вы? Просто не поверил счастью такому.

– Ну, иди уже, иди, а то передумаю, – Атлас грозно нахмурил брови. Впрочем, вид притом все равно имел добродушный.

– Спасибо, Атлас! — Андрей пулей вылетел из мастерской.

*****************************

Он стоял под куполом летнего неба, на пересечении линий света двух уличных фонарей. Он был вторым в очереди к благоухающему окошку кофейни под названием «Островок». Перед ним стояла хрупкая девушка: дешевые кеды, узкие джинсы, зеленая клетчатая рубашка, на русых волосах зеленая летняя шляпа. Что-то в этой девушке будто выдавливало ее из фона окружающей действительности.

– Ваш заказ готов.

– Карты принимаете?

– К сожалению, терминал не работает.

– Может, хоть подскажете, где банкомат поблизости?

Нервный длинноволосый парень стал жестами объяснять, как добраться до ближайшего банка. Андрей не выдержал.

– Давайте я угощу.

Девушка обернулась к нему. Крупные черты лица выглядели удивительно органично на бледной, почти серебряной коже. Ей было явно неловко, и она попыталась это сгладить.

– Давайте я хоть вам тогда переведу. За кофе.

– У меня нет карты, — соврал Андрей, — но вы могли бы попить кофе вместе со мной и поболтать. Этого будет более чем достаточно.

Она явно смутилась и в нерешительности разглядывала Андрея янтарными глазами, но, спохватившись, что делает это слишком пристально, тут же отвела взгляд.

Они сидели на белой скамейке из грубого дерева и обсуждали что-то в крайней степени незначительное. Андрей уже начинал жалеть о попытке подката, которая грозила обернуться ничем, как вдруг девушка начала говорить.

– А ведь я знаю, почему ты такой грустный.

– Нет, я не грустный., просто…

– Да не оправдывайся, все и так ясно. Ты просто начал понимать, что живешь не своей жизнью, что где-то там, за непроходимой стеной, существует настоящий Андрей,— тут он вспомнил, что не успел с ней познакомиться, — до которого тебе так хочется добраться. Но ты не знаешь, как это сделать и мучаешься от этого. Скоро у тебя представится шанс, не упусти его.

В кармане джинсовых шорт раздался звонок, заставивший Андрея вздрогнуть.

– Кажется, это он, ответь.

– Андрюха, привет. Тут такая тема: я могу долг тебе отдать. В общем, приезжай, не пожалеешь, — голос принадлежал Кириллу, но на фоне слышался чей-то малознакомый смех.

– Мне сейчас не очень удобно, давай завтра?

– Да чего ты отмазываешься? Завтра, может, уже поздно будет.

– Ты не один там?

– Тут трэш и угар такой, фиг разберешь. Но походу дома Миха, Маслам и Танюха, но она скоро свалит.

– Я подумаю.

– У тебя десять минут, не ломайся.

Повесив трубку, Андрей начал говорить.

– Никакой это не шанс. Просто дружеская попойка очередная, куда мне не больно-то и охота ехать. Я, кстати, совсем забыл, как тебя зовут?

Но на скамейке он сидел уже в полном одиночестве: даже патлатый парень из «Островка» смылся в неизвестном направлении, оставив от руки написанную табличку: «перерыв 10 минут». Андрей посидел в нерешительности, затем вызвал такси.

*****************************

Серый козырек над подъездом десятиэтажного дома. Сложно вспомнить, сколько здесь всего творилось, начиная с совсем детских школьных шалостей, первых романтических приключений, и заканчивая недавними веселыми гулянками, вечно грозящими выйти из-под контроля. С Кириллом они дружили со второго класса, в первом же были заклятыми врагами. Даже потом некая соревновательность и желание время от времени жестко подколоть друг друга присутствовали на протяжении их то угасающей, то ярко вспыхивающей дружбы. Набрав на домофоне поочередно кнопки: 6, 2, В, он услышал искаженную связью музыку, смех на заднем фоне и голос Кирилла.

– Кто там?

– Я, конечно.

– Кто — я?

– Андрей, кто же еще? Кончай параноить и впускай уже.

Раздался сигнал домофона, и Андрей вошел в плохо освещенный, некогда крашеный подъезд. Лифт не работал: на восьмой пешком. Грязные стены были испещрены надписями всевозможных цветов, размеров, почерков, и разной степени похабности. А сколько из них оставил он сам? По ним можно было определить и уровень владения русским языком, причем от года к году обучения в школе, и развитие чувства юмора, и даже восстановить эволюцию сленга, используемого в тот или иной период. Как человек не очень спортивный, да к тому же, заядлый курильщик, Андрей был вынужден остановиться на паре лестничных пролетов, дабы отдышаться. Естественно, воспоминания охватывали его, как только ему удавалось привести дыхание в подобие нормы, и неслись вместе с ним до следующей передышки, где его уже ждала новая порция.