Книга «Маленький СССР» и его обитатели. Очерки социальной истории советского оккупационного сообщества в Германии 1945–1949 - Марина Евгеньевна Козлова

Страсти по партийному билету

Практики преодоления послевоенной «расхлябанности» были разнообразны. Нужно было не только идеологически запугать коммунистов, но и формально дисциплинировать, вернуть к довоенной норме. Важную роль в этом «воспитании» отводили насаждению особого отношения к партийности и ее символу – партийному билету. По мнению К.-Г. Ригеля, с которым наверняка согласится большинство социальных историков, «хорошее пролетарское происхождение, наличие партийного билета и демонстрация повиновения и дисциплины составляли минимальное стандартное оснащение нормального члена партии»378. А. А. Тихомиров формулирует значение партийного билета в жизни коммуниста еще более жестко и определенно: «Диктатура объективирует доверие в партийном билете как индикаторе принадлежности и знаке близости к центральному источнику доверия – ВКП(б)»379. Согласимся с автором, что подобное отношение к партийному билету коммунистические верхи действительно формировали всеми доступными им пропагандистскими методами.

Другое дело, как Тихомиров пытается связать свою концепцию «принудительного доверия» с партийным билетом. В качестве примера автор приводит фильм Ивана Пырьева «Партийный билет» (1936), полагая, что в картине о похищенном партбилете, которым воспользовались враги и шпионы, зритель сталкивается именно с демонстрацией подобного принудительного доверия к партии. Талантливая пропагандистская работа Пырьева действительно задавала образцы модельного партийного поведения. Но его основная тема с бόльшим основанием соотносится все-таки с реальным доминирующим концептом сталинского режима – бдительностью. Сам Сталин, который дал фильму название и придумал концовку380, подчеркивал, что фильм про врагов и шпионов. Главное – враги, которые могут воспользоваться партбилетом. Нужно понять, где враг и как его обезвредить. Зрителю предлагается конкретный случай, показывающий, как враги используют партбилет коммунистки, потерявшей бдительность. В отношениях героев фильма с партийной организацией мы не увидели «демонстрации принудительного доверия к партии». Просто доверие увидели, и оно, это доверие, в фильме Пырьева аксиоматично. Оно не нуждается в «принуждении», чтобы существовать в художественном пространстве фильма. Все, что в этом фильме действительно есть, – это пропаганда повышенной бдительности, то есть недоверия, без которого, как об этом прекрасно пишет и сам А. Тихомиров, был бы невозможен Большой террор. В преддверии Большого террора фильм пустили первым экраном. Можно предположить, что большинство коммунистов его видели. Ход партсобрания в фильме смотрится с напряжением, громкие обличения, перечень заслуг, муки совести провинившейся…

В какой мере подобное отношение к партийному билету удалось воспроизвести после войны? И на чем такое отношение было в реальности основано – на сакрализации, как этого хотел и добивался коллективный Сталин, или на страхе перед наказанием? Документ, удостоверявший принадлежность к партии Ленина – Сталина, в реальной жизни создавал массу проблем его владельцам, особенно в условиях оккупированной Германии. В первую очередь, он считался чрезвычайно секретным. Его нужно было тщательно оберегать и скрывать от врага. Потерю партбилета «в особых условиях, на вражеской территории, в непосредственном капиталистическом окружении…»381 считали серьезнейшим проступком, чуть ли не преступлением. Потерять партийный билет за границей означало дать возможность воспользоваться этим документом врагам382. Все разговоры о партбилете соотносились все с тем же словом «бдительность».

Каждый случай утери или хищения документа следовало тщательно расследовать, установить «обстоятельства утраты, степень виновности коммуниста». Предписывалось рассмотрение таких дел не затягивать. Решение последней инстанции должно было последовать «не позднее, чем через 15 дней после факта утери или хищения партдокумента»383. В ноябре 1945 года начальник Политуправления ГСОВГ (ему в то время подчинялись политорганы СВАГ) генерал-лейтенант Пронин в специальной директиве отметил участившиеся случаи хищений партийных билетов на железных дорогах и в трамваях, во время отпусков и командировок. По его словам, большая часть утерянных документов бесследно исчезала и попадала в руки врагов. Причины Пронин связывал с пьянством и небрежным, безответственным хранением384.

Коммунисты СВАГ довольно часто хранили свои партийные билеты где попало – «в карманах брюк, в полевых сумках», в чемоданах при переездах, на квартирах, в бумажниках, «в кисетах с табаком и курительной бумагой». Порой превращали партийный документ в адресную книжку или не обращали особого внимания даже на отклеившуюся фотографию385. Новообращенным, да и не только им, постоянно напоминали, что хранить партийный билет нужно при себе отдельно от всех документов, в специально пришитых карманах. Карманы брюк, по мнению партийных работников, для этой цели никак не подходили386. Действительно, брюки могли подвести, как это произошло с коммунистом Симаковым, у которого «карман от старости материала пришел в негодность», а через дыру партбилет выпал и был потерян387.

Насчет карманов у женщин ничего конкретно не говорилось. Но зато им рекомендовали хранить партбилет в клеенке, особенно в летнее время388. Куда эту клеенку следовало убирать, не разъяснялось. В ноябре 1946 года партийное собрание Центрального клуба СВАГ слушало дело о замене дефектного партбилета коммунистки И. (члена партии с 1928 года). И. утверждала, что партбилет был всегда при ней, но во время уборки ей стало плохо, она упала в обморок и случайно намочила документ. Однако ей не поверили. Некоторые почему-то стали утверждать, что «она замочила партбилет не во время обморока, а где-то в другом месте» и просто «халатно отнеслась к его хранению». Вступились коммунистки: «Почему не верят члену ВКП(б)… ведь женщина не мужчина, и с ней ведь действительно возможен обморок, а партбилет был при ней»389. И. отделалась предупреждением. Женские сумки тоже были под вопросом. Коммунистка Р. положила в дамскую сумку свой партийный билет и пошла в овощной магазин. В очереди у нее «срезали сумку и похитили партийный билет и все остальные советские документы». Как высказался по этому поводу один из членов партбюро, «иностранная разведка прощупала слабые места и нашла их в дамских сумках», а коммунисты потеряли всякую бдительность390.