Книга Возвращение Безмолвного. Том II - Евгений Астахов

Виашерон завоевал невероятную популярность, как и предсказывал его творец. Число подписок по последним данным приближается к 55 миллионам. Однако курс, который взяла компания после смерти своего основателя вызывает множество вопросов.

Сперва в Виашерон пришла реклама. Лишь законодательная поправка, внесённая Брюссельским политиком Полем Верхегеном после знаменитого инцидента с Яном Камински, смогла вычистить из игры самую назойливую из реклам — всплывающие баннеры. Однако остальной вид рекламы никуда не делся.

Сейчас с большим жаром обсуждаются планы Парагона по внесению внутриигровых усилителей, которые позволят за реальные деньги прокачать персонажа сразу до максимального уровня. Уверен, это откроет дорогу и прочим P2W[6]-схемам. Как скоро мы увидим мечи и доспехи, продаваемые за не игровую валюту? Остаётся только гадать.

В индустрии давно уже ходят слухи, что Парагон готовится вновь удивить широкую публику новейшей разработкой — капсулой глубокого погружения. Безусловно она подарит невероятные возможности всем нам, однако меня не покидает вопрос, тем ли курсом движется компания? Гордился бы ей Мистер Анкрайт, если бы видел её сегодня?

У меня нет ответа, но я знаю точно одно.

Сказке больше не осталось места в жизни.

Джеймс Аллен,

Главный редактор,

Журнал Cutting Edge[7],

Переиздание статьи «Виашерон — чудесная сказка или грядущий провал?», дополненная, с комментариями.

К 5-летию со дня кончины Эдварда Анкрайта.

Глава 16

Фурия

These fancy things will never come in between You're part of my entity, here for infinity When the war has took its part When the world has dealt its cards If the hand is hard, together we'll mend your heart Because When the sun shine, we shine together Told you I'll be here forever Said I'll always be your friend Took an oath, I'ma stick it out to the end Now that it's raining more than ever Know that we still have each other You can stand under my umbrella You can stand under my umbrella, ella, ella, eh

Пережитый ужас никак не давай ей собраться и успокоиться. Снова и снова Фурия прокручивала в голове схватку посреди океана смолы. Она состоялась в голове у девушки, но от этого не была менее реальна. Эрлатторн выжил благодаря её безрассудности и теперь желал подчинить себе тело орчанки.

«Мы, что-нибудь придумаем, цыплёнок. Нельзя сдаваться без боя» — успокаивающим голосом прошептал Ансельм.

Ничего не ответив ему, она поднялась на ноги и начала торопливо стучать в стену башни, которая снова стала монолитной структурой. Через полминуты в ней открылся проход, и Фурия молнией взлетела по винтовой лестнице в кабинет Изегаста.

Волшебник явно почивал, до того, как его разбудили, поскольку её глазам он предстал в длинной ночной рубашке до колен и смешном колпаке с кисточкой на конце. На любой другом человеке этот наряд смотрелся бы потешно, но на суровом маге в какой-то мере даже величественно. Во всяком случае цвет ночная рубаха имела ровно тот же, что и его дневная мантия — чёрный с фиолетовыми узорами.

— Что случилось, клыкастая? Ты же собиралась покинуть мой дом и отправиться убивать дракона, — протирая глаза, спросил он.

— Случилось то, что я посчитала себя самой умной, а сейчас поплатилась за это! — её голос всё ещё скакал, выдавая крайнее волнение.

— Объяснись, — зевнул Изегаст.

— Слышал когда-нибудь о Гастромантии?

— Краем уха, — честно признался её собеседник.

— Каким-то образом я изучила Гастромантию, когда съела сырое сердце йети. С тех пор ещё дважды пользовалась этой загадочной штукой. Сожрала мозжечок грифона и пси-узел Старшего Разума.

Маг судя по всему окончательно проснулся, поскольку вылупился на неё в крайнем изумлении.

— Ты не только убила Старший Разум, но ещё и сожрала его кусок? Ты в своём уме, орчанка? Жить надоело?

Девушка склонила голову.

— Пять минут назад он пытался захватить моё тело и, если бы не вмешался Ансельм, сейчас где-то там ходил бы божок иллитидов в облике орка.

«Я уверен, ты справилась бы и сама,» — великодушно заметил паладин.

Не нужно. Мы оба знаем, что это не так.

— Даже я, полный профан в Гастромантии, знаю насколько живучим является Старший Разум! — рубанул ладонью Изегаст. — Иллитидам для размножения нужны головастики и беспомощные жертвы. Их предводителям — достаточно внедрить ментальную частицу себя с помощью псионики, чтобы с помощью этой резервной копии восстановиться. Ты же сделала всю грязную работу за него. Добровольно сожрала именно тот орган, который и дарует им способности телепатии и контроля разума.

— Поздно шашкой махать, — устало протянула девушка. — Что делать? Ты знаешь кого-нибудь, кто разбирается в Гастромантии? Мне нужна помощь специалиста.

Маг задумался.

— Быть может. Мой однокурсник как-то упоминал, что однажды столкнулся с сумасшедшим затворником. Старик табакси, весь увешанный костями, он вырезал какой-то орган из мантикоры и сожрал его сырым на глазах Соллеаса. Собственно, через него я и получил тот небольшой клочок информации по Гастромантии, которым владею. Они странствовали вместе в течение нескольких дней, прежде чем дороги развели их.

Фурия почувствовала как в груди зарождается огонёк надежды.

— Где найти этого старика?

— Понятия не имею, — разбил её надежды Изегаст. — Вот что, обратись к Соллеасу. Я предупрежу его о твоём приходе. Возможно, он знает больше. И поспеши. Со Старшим Разумом шутки плохи.

— Будь уверен, это я осознала. Где найти твоего друга?

— Мы не друзья, — отмахнулся маг. — У меня нет друзей. Больше нет друзей, — поправился он. Соллеас засел в Ластхельме. Занимает какую-то бестолковую, но хорошо оплачиваемою должность в Брэмворе.

— Где?

— Брэмвор — Институт Колдовских Наук, — как нечто само собой разумеющееся произнёс мужчина. — Оттуда выходят лучшие маги и чародеи Империи.