Книга Навеки твой. Прощай - Юлия Резник

- Не трави душу, Дмитриевна. Лучше поезжай. Дел невпроворот.

А дел и впрямь была целая прорва. Это позволило немного отвлечься. Клининговые компании действительно работали. В бабкину квартиру в центре Лера перебралась к концу следующего дня. Элеонора помогала перевезти нехитрые пожитки. И даже Исаев смягчился. Приказал слугам собрать пару сумок с вещами для нее с сыном и сам привез их на встречу. Лера до последнего дергалась, боялась, что где-то в СМИ всплывет репортаж из окноцентра, но бог миловал. Его показали по каким-то региональным новостям в обеденное время, так что никакого резонанса сюжет не получил.

Разговор с Исаевым вышел тяжелым, но все же после него у Леры осталось стойкое ощущение того, что он не безнадежен. До него что-то дошло. Уж бог его знает, что на это повлияло. Её слова. Или слова отца, который тоже вмешался. Да и какая разница, если им удалось даже договориться о том, что Тёмка будет жить с ней, и то, что Паша сможет навешать его, когда захочет? Их адвокатам осталось лишь утрясти формальности, а это такая мелочь!

В какой-то момент Лере начало казаться, что ее жизнь налаживается. Она обживалась на новом месте, она работала, а все свободное время проводила с сыном в тишине и покое. Она так давно мечтала об этой тишине, в которой сможет расслабиться, делать только то, что хочется ей, и… не бояться.

Утром и днем у Леры было столько хлопот, что о Таире она почти не думала. И только ночами, когда Тёмка засыпал в своей опечатанной по всем правилам комнате, ее одолевала тоска. Как преступница, она прокручивала в голове свою новую встречу с Таиром. Все, что было, и все, что он ей сказал. И чувствовала, как шаткий мостик под ногами раскачивается от каждого даже самого легкого сквозняка.

И Таир не добавлял ей спокойствия. Он вроде бы и не навязчиво, но в то же время твердо напоминал ей о себе. Маленьким букетиком маргариток, присланным с курьером. Коротким сообщением в Ватсап.

«Все время думаю о тебе»…

На которое она, не удержавшись, ответила:

«Так уж все время?»

«Угу. Работы было столько, что еле ноги волочу. Нет, чтобы ехать домой. А я опять сижу тут, как дурак».

Что значит – тут? Где тут?

Лера выбралась из постели и на цыпочках подбежала к окну. Он же не мог быть здесь, правда? В такую холодину! Нет-нет. Это бред. Таир для этого слишком гордый. Но время от времени у своего дома она замечала неприметный серый Туарег. И что-то ей подсказывало, она знает, кому принадлежит едва различимый за затемненными стеклами силуэт.

Так продолжалось несколько дней. Потом он пропал. И сколько Лера ни смотрела в окно, ничего не менялось. Она уж было решила, что и не было никакой машины. Когда та опять появилась. Было поздно. Димка уж спал, когда Туарег въехал во двор, осветив на секунду комнату лучами фар. Все парковочные места к тому времени были заняты. Поэтому водитель, кем бы он ни был, припарковался кое-как, перегородив проезд. Наверняка решив, что не задержится здесь надолго.

Но почему-то именно в ту ночь Лера не могла его отпустить. Она взяла телефон и набрала короткое сообщение.

21.

Отправила и замерла. Сжала в кулаках тонкую ночную сорочку. Зачем?! Это ведь и не он, наверное, там… А Таир спокойно дома спит, отсыпается после командировки. Или не отсыпается, а вполне себе бодрствует. У него невеста есть. Вон… в прессе пишут. И так ей от этой мысли тошно стало, что не передать. Так больно! Лера сглотнула мерзкий ком. Зажмурилась… А перед глазами все равно – Уваров. И его бешеный взгляд, когда он ее брал. Жадно. Резко. Но в то же время медленно. Как будто изголодался настолько, что голод приходилось обуздывать, чтобы растянуть сам пир.

В ночи раздался тихий едва слышный звук. В нем ей почудилось словно хлопнула дверца. Лера прижалась носом к прохладному натертому до блеска стараниями клининговой кампании стеклу. Так и есть – высокая темная фигура отделилась от Туарега и направилась к её подъезду. Мужчина поднял руки, поправил ворот куртки и скрылся под козырьком.

На трясущихся ногах Лера побежала в прихожую. По закону подлости ударилась мизинцем об обувницу. Ойкнула от боли и застыла в полутьме, гипнотизируя взглядом домофон. Время застыло. Растянулось до бесконечности. Но никто не позвонил. А потом по нервам, по коже… едва слышный стук. Лера рванула замок входной двери, та, как в сказке, открылась. Таир шагнул за порог, оттесняя ее в глубину комнаты. Впуская с собой аромат зимней свежести, снега и пряный – своего тела. В котором она потерялась. Мир сузился до его глаз. До двух черных гипнотизирующих точек. Она не посмела отвести взгляд. Даже когда он наклонился, чтобы накрыть её губы своими, и уже в них шепнул:

- Тёма спит?

- Да…

Даже когда поцеловал, её глаза оставались открытыми.

- Лея… Господи, как я по тебе соскучился. Я ж вообще забыл, что по кому-то можно так скучать… - бормотал Таир между поцелуями. И так сложно было поверить, даже сейчас, вжимаясь в него всем телом, сложно, что это все взаправду, на самом деле происходит с ними. С нею…

- Таир!

- Тише-тише, моя хорошая. Вот так, да? Вот так… Моя девочка. Ты – моя девочка.

Это было не просто удовольствие. Это было что-то на грани. Понимание того, что вот только так, только с ним – её жизнь. А все остальное – глупость какая-то. Наваждение. И неправда. Нет ее. За пределами их… её нет. Как же страшно! Как невыносимо страшно… Лера уперлась лбом в бок Таира, чтобы как-то совладать с паникой, окатившей ее кипятком. И заметила, как тот бросил взгляд на часы. Прежде чем этой самой рукой прижать ее к себе плотней, за талию. Так что браслет вдавился в нежную кожу.

- Куда-то спешишь? – закусила губу.

- Нет. Просто ж машину бросил кое-как. Прикидываю, сколько у нас есть времени, прежде чем мне начнут бить по колесам.

Грудь Таира вздымалась все размереннее, голос звучал мягко и немного шутливо. Все было хорошо - теплое дыхание обдувало Лере шею, а она какого-то черта мерзла. А она все сильнее нервничала, и чтобы это скрыть, спрашивала всякие глупости.

- Как ты справился с домофоном?

- Легко. Там есть секрет. Сначала с силой надавливаешь на дверь, потом резко дергаешь. Это магнит. Никакой магии. – Таир погладил ее руку пальцами. Ощутил мурашки и, приподнявшись на локте, спросил: - Замерзла? Может, закрыть окно?

Лера кивнула, представив, как он будет красив на фоне льющегося в окна света. И тут же вскочила, как ошпаренная:

- Нет! Ты что… вдруг тебя заметят! Я сама лучше…

Схватила сброшенную на пол сорочку, путаясь в бретельках, натянула через голову и осторожно, как шпион, прокралась к окну.

- Что заметят? И… кто?

- Пашкины люди. И люди отца. Какая разница? Господи, Таир, наверное, тебе лучше уйти.

- И не подумаю, – он встал у нее за спиной. Лера в отчаянии обернулась: