Книга Чужая невеста для Альфы - Ая Кучер

— Оставь меня в покое, Берг, — огрызается во время поцелуя, сжимая пальцами мои волосы. Дёргает, пытаясь остановить. — Можешь хоть каждый день в город ездить трахаться, мне плевать. Но не трогай меня больше!

Не ведьма, оборотень. Львица, которая рычит и скользит ладонями по моему телу. Стаскивает и куртку, и рубашку. Куда пропало её пальто я даже не знаю. Но точно знаю, что на ней всё ещё слишком много одежды.

— Что за претензия? — спрашиваю, пока вожусь с ремнём. Хочется разорвать в клочья, но нам ещё домой как-то возвращаться. — Давай, куколка, объясняй.

— А ты не к ней в город ездил, да? И не виделся, и не…

— Я нихрена «не». Не уехал далеко, вернулся, блять, к тебе.

Наконец стаскиваю с неё белье вниз, крепче перехватывая упругую задницу. Подтягиваю к краю стола, толкаясь внутрь. Какая же влажная, уже готовая для меня.

В ней туго, хорошо. Могу лишь двигаться, кусая пухлые губы. Врываться языком в горячий рот, пробуя на вкус её ревность. Лучше волчьей ягоды, любого алкоголя. Пьянит, застилает глаза.

— Ты вещи покупал. Хватит мне лгать, — упирается ладонью в стол, а второй рукой обхватывает мою шею. Тяжело дышит, подаваясь навстречу бёдрами. — Не смей.

— Друг привёз, — худшее время, чтобы вспоминать Стаса. Не когда у меня внутри Зверь беснуется, желая полностью получить контроль. — Не смог тебя оставить.

— Я видела вашу связь. Она, — громко стонет, прикрывая глаза. — Не исчезла. Прочная.

— Татья в моей стае. Не исчезают такие связи. В стае. Больше ничего.

Закончились разговоры, осталось лишь тяжелое дыхание. Желание, дикое и необузданное. Брать и брать, пока Куколка не охрипнет. Не прекратит нести чушь, растворяясь во мне.

То, что называют брачным периодом. Когда хочется одновременно свернуть тонкую шею и прижаться к ней губами. Выбираю второе, проводя языком. Тая дрожит, вскидываясь, реагирует на каждое движение.

И так сладко кричит, сжимая мой член в себе, что меня не хватает на долго. Стол скрипит, что-то с грохотом падает, но я слышу только сердцебиение своей Истинной.

Кончаю, сжимая зубы на метке. Обновляя её, ставя заново. Напоминая, кому именно принадлежит Куколка. Насколько нужна, до зуда под кожей и ревущего Зверя.

— Ненавижу тебя, — хрипит, смотря на меня своими глазами.

Настоящими, ведьмиными. Когда всю радужку затопило серебро. И словно блёсток насыпали, заставляя сиять. У Таи больше не видно зрачка, исчезает под настоящим цветом.

Говорят, что ведьмы пошли от демонов. Но ни один, блять, демон не мог подарить таких ошеломительных глаз.

— Твои глаза, — произношу довольно, получая полный спектр эмоций. — Такая красивая, куколка.

— Я… Сейчас.

Жмурится, стараясь выровнять дыхание. А когда снова открывает глаза, они привычного цвета. Смеси серого и оливкового, капли янтарного. Иногда кажется, что у неё меняется окрас. Как у хамелеона. И так же быстро Тая меняет свои эмоции.

— Все ещё самая красивая.

Не могу остановиться, сжимая ноги девушки. Не любитель слов, действия лучше говорят. Но когда Куколка реагирует лёгким смущением — охренительная реакция.

— Мне нужно привести себя в порядок.

— Рано, всё ещё хочу тебя, — тяну её ладонь, заставляя накрыть член. — Чувствуешь, как стоит? И ты ведь тоже хочешь. Да?

Веду пальцами по влажным складкам, размазывая своё же семя. Касаюсь клитора, заставляя девушку всхлипнуть. Податься вперёд, прося большего.

— Да, куколка?

— Да. Только… Я хочу медленно.

Будет ей медленно. Будто не понятно, что стоит попросить и я ей дам всё, что угодно.

Глава 39. Тая

Геката, пошли сейчас в меня молнию и прекрати всё. Потому что жутко стыдно. Мы едва не разгромили кабинет Татьи. И пусть она того заслужила, всё равно это неправильно.

Застёгиваю брюки, чувствуя влагу между ног. Тянущую пульсацию, напоминающую, что только что было. И злость на Берга улетучивается, кажется, ещё с первым оргазмом. Остальные два заставили окончательно простить этого грубияна.

— Помоги хоть поднять книги, — прошу, наблюдая, как Берг поправляет рукава. — Неудобно…

— Татья понимала, что творит. И знала, чем всё может закончиться. Так что это часть её наказания. Девчонка привыкла, что ей всё сходит с рук.

— Потому что твоя любовница?

— Потому что дочь Альфы. И ей только семнадцать, куколка.

Я застываю с бумажками в руках, смотря на мужчину. Сколько там лет Бергу? Тридцать? Тридцать пять? Я даже такой мелочи о нём не знаю. И если Татье семнадцать, то он может…

— Другого Альфы, — Берг откровенно потешается надо мной, но прижимает к себе, не давая отреагировать. — Тише, куколка, хватит с нас на сегодня выяснения отношений. Татья была дочерью Альфы моей, скажем так, стаи и…

— И ты занял его место?

— Не совсем. Альфа это не титул, а сила внутри. Либо есть, либо нет. Нельзя стать Альфой просто убив другого. Сила может проснуться во время смерти другого Альфы, да. Но это…

Берг лохматит свои волосы, чуточку влажные. Вижу, с каким с трудом подбирает слова, стараясь мне всё объяснить. Чувствую себя идиоткой, которая совсем ничего не знает о магии. А я ведь и есть магия.

Но, наверное, мужчина точно так же хмурился бы, если начну объяснять, почему цветок лотоса самое лучшее и худшее лекарство одновременно.

— Сила просыпается, признавая достойным статуса Альфы. Смерть предыдущего может просто подстегнуть, будя то, что всегда было. Чтобы было кому присмотреть за стаей или семьёй. Наверное, легче всего назвать это общиной, чтобы тебе было понятней. Но мы никогда не обобщали.

— И так было с тобой? Альфа умер и у тебя проснулась сила Альфы?

— Немного раньше, за несколько дней до его смерти. Некоторые уверены, что это я помог ему уйти. Но у меня были свои планы, и я не особо планировал собирать себе людей. Стечение обстоятельств.

— Ты не захотел бросать людей без Альфы.

— Да. Мне под крыло переходили все семьи и члены стаи. Не только Медведи, были ещё и ведьмы. Татье я тоже разрешил остаться. Видимо, зря. Это мы исправим.

— Не смей её выгонять!

Я не имею права говорить Бергу, как поступать с членами его стаи. Или семьи. Или калана, как бы не называлось его сборище, которые признают мужчину своим Альфой. Решение только за ним, он лучше разбирается во всех тонкостях.

Но странно лишать её поддержки и семьи только из-за одной ошибки. Она повела себя гадко, специально выводила на эмоции. И оскорбляла тоже специально. Каждое слово Татьи было взвешенным. Берг прав, она точно знала, что делала.