Книга Я буду нежной, мой принц - Ольга Островская

Ожидание всё тянулось. Из кабинета естественно ничего не было слышно. Молчание в приёмной становилось всё более напряжённым, поэтому когда туда с грохотом и топотом ворвался принц Гедаш, я даже не вздрогнула от неожиданности. Это воспринялось, как само собой разумеющееся.

Мазнув по нас прищуренным гневным взглядом, и скривившись так, будто гадость какую-то увидел, старший брат Корима ломанулся сразу в кабинет, не обращая ни малейшего внимания на попытки секретаря его остановить.

Мы с братом сразу подобрались, готовясь действовать при малейшей необходимости. Конечно, мы рассчитывали, что Гедаш появится на сцене позже, но и такой вариант развития событий тоже учитывался и не стал для нас сюрпризом.

Но спустя некоторое время все наши планы и расчёты полетели в бездну, перевернувшись с ног на голову.

И случилось это опять из-за Рэновой ведьмочки. Вместо того, чтобы тихо-мирно изобразить тихоню принцессу Мирен, неугомонная Ромка взялась снимать с короля древнее проклятие. И со всего рада Босвари заодно.

Вот повезло другу с женой! Настоящую ведьму отхватил. А ещё меня Чудовищем называл.

Это было жутко.

То, что она делала. То, как ощущалась.

Нам, магам, никогда не понять и не осознать силу ведьм. Слишком она… чуждая. Неправильная для нашего восприятия. Лишённая структуры и порядка. Хаос, который нужен. Но пугает на глубоком инстинктивном уровне.

Вот не зря ведьм боялись.

Истребили, конечно, зря, потому что нужны они нашему миру.

Как с тем Рифатом вчера, например. Ни один маг, даже самый сильный, не разорвал бы нити его заклинания, сотканного на крови, на одной лишь сырой силе, как это сделала Рамина.

А вот боялись не зря.

Потому что ведьма сильна своими эмоциями. Чем сильнее любит и радуется, тем сильнее она в созидании. Чем сильнее ненавидит, тем сильнее она бьёт. Я вчера это случайно на себе ощутила.

А они ведь разные были, насколько я помню из истории. Как и маги. Ромка явно к стихии разума принадлежит.

Лично меня всегда особо впечатляли упоминания об огненных ведьмах. Чистая стихия огня, греющая, как домашний очаг и одновременно с этим неукротимая и мощная. Ну и страшная, естественно, если из себя вывести.

В Арганде их больше всего было. И там противостояние между ведьмами и магами было самым жестоким. В других королевствах их как-то более гуманно в рамки законов загоняли, если так конечно можно выразиться. Ведьмы с этим утверждением бы явно не согласились. А на родине нашей королевы их сжигали на кострах и топили с камнями на шее за малейшее нарушение. Там ведьмы исчезли ещё раньше, чем в других королевствах.

Культ Тёмного Навия, последователем, которого был Рифат, кстати, тоже из Арганды пошёл. Ещё с тех тёмных времён. Подробностей я не знаю, многие документы и хроники были уничтожены. А уже века прошли. Но ведь всплыли эти тёмные гады.

Кстати… Может… и мой личный враг имеет к этому культу какое-то отношение? Слишком уж много совпадений и схожих моментов с тем, что я в действиях Рифата здесь увидела. Надо будет проверить как-нибудь. И уничтожить всё-таки. Такую тварь за спиной не оставляют. Всю жизнь оглядываться придётся.

Только подготовиться нужно как следует. Чтобы наверняка.

А сейчас, притаившись за одной из колонн во внутреннем дворике, оцеплённом яншарами по приказу Корима и Гедаша, я незаметно наблюдаю за тем, как Рома в фонтане стягивает остатки проклятия с обессилевшего больного Ардораша. Именно сюда его спешно перенесли из кабинета сыновья по её приказу.

Рома поворачивается к Кориму. Он вместе с братом всё это время поддерживал отца под потоками воды.

Ведьма смотрит в лицо моему любимому мужчине. Тянется к его голове, что-то стягивая с него. Бормочет, что не любил, что ему почти не досталось, что жена детей из-за проклятия родить не могла, а у меня сердце в узел завязывается. Мой чуткий слух улавливает слова Ромы о том, что свою женщину он встретил только сейчас… Я ли это? Мы же давно знакомы… просто случилось между нами всё только сейчас.

Меня не пугает это проклятие. Я не знала про него раньше… А теперь… оно уже роли не играет. Я люблю его несмотря ни на что. Но мне сложно даже представить, что сейчас творится в душе Корима. Как это, узнать такое о своей семье? Ведь столько поломанных судеб…

И как он теперь будет воспринимать себя? Меня?

Нас?..

То, как Рома переворачивает все в голове у Гедаша, я уже даже не прислушиваюсь. Мой взгляд прикипает к фигуре Корима. А он внезапно поднимает голову и наши взгляды встречаются.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Мы молчим.

Я тут вроде как охраняю королевскую семью Сэйнаров. И мне не пристало выказывать свои личные чувства… Даже когда хочется подойти и обнять… любимого… утешая.

Вот только с чего я взяла, что ему нужно моё утешение? Моя поддержка? Душевная близость со мной?

Ему от меня совсем другое нужно. Было нужно.

Может, всё теперь изменилось? Может, то безумное притяжение, что между нами, он тоже посчитает следствием проклятия?

Да и неизвестно, что теперь будет и как.

Мы молчим.

Смотрим друг другу в глаза.

И в его взгляде столько всего, что прочитать и разобраться я не в силах. Так много смятения, что я всё-таки невольно подаюсь к нему.

– Я сняла проклятие. Ваш отец, узнав о нём, почти полностью взял его на себя, и это убивало его, подтачивая силы гораздо быстрее, чем могло бы, – произносит Рома, отступая от посеревшего Гедаша.

В глазах Корима вспыхивает надежда.

– Он будет жить? – тут же оборачивается он к ней, разрывая наш зрительный контакт.

И я отступаю назад. В тень.

– Отпущенных ему лет осталось не так много, его величество многое отдал, чтобы оградить семью, но несколько лет у него ещё есть, – едва слышно объясняет ведьма, уже почти не стоя на ногах.

Шагает назад, пошатнувшись. Но рядом с ней Тайрэн, и он тут же подхватывает свою жену.

– Отнесите короля в постель, но перед этим ещё искупайте в чистой тёплой воде. Он будет долго спать. Так должно быть. И вы тоже потом… вода смывает всё лишнее, – явно из последних сил выдаёт распоряжения Рома, перед тем как оказаться на руках у мужа и свернуться у него на груди уставшим обессилевшим котёнком.