Книга О сладких грёзах и горьких зельях - Алиса Чернышова

— Приходят же глупости молодым людям в голову, — улыбнулась Императрица. — Какое же счастье, что плаха лечит от такого недуга… надеюсь, все эти юные энтузиасты смогут незамедлительно получить соответствующее лечение?

— Ещё не все, — спокойно отозвался Доракл. — На свободе упомянутый лорд Кристиан и лорд Эдер из Второго Ученического Круга.

— Вот как… Известно ли, кто надоумил неофитов на подобные подвиги?

— Пока нет.

— Оракул?

— Ваше Величество, этот вопрос окутан туманом для меня. Белым туманом.

— Тогда не медлите! Идите и найдите ответственных. Пока этого не случится, лорд Саннар останется в тюрьме. Такова наша воля.

Мы поднялись.

— Задержитесь, леди Адри.

Обуреваемая дурными предчувствиями, я осталась.

— Леди Адри, — сказала Императрица после продолжительного молчания. — Нам не хотелось бы смещать лорда Саннара с должности.

Неожиданно.

— Ваше высказывание подразумевает, что существует некое "но"? — уточнила я осторожно.

— Это у вас стоит спрашивать, — отозвалась Императрица с иронией. — Это вы довели мужчину до таких крайностей. Ах, леди Адри, мы никогда не сомневались в ваших талантах, но чтобы лорд Саннар лично просил нас под шумок отправить его в отставку… это нечто из ряда вон.

Что?..

Видимо, шок отразился на моём лице, потому что Императрица удовлетворённо прищурилась.

— О, так вы не знали? Что же, знайте. Мы собирались освободить лорда Саннара из тюрьмы сразу же, учитывая его заслуги перед нашим батюшкой, но он отказался. И обратился к нам с такой вот поистине оригинальной просьбой. Разумеется, была она чуть велеречивей и пафосней, но суть такова. Не чудак ли ли лорд? В силу давнего договора мы не можем ему препятствовать. Но надеемся, что вы, как причина этого безобразия, сумеете на него повлиять. Искренне надеемся.

Да, я знала о поистине удивительной лояльности Императорской семьи. Никогда не понимала, откуда лорду Саннару такой кредит доверия? Без сомнений, он успел вовремя переметнуться на нужную сторону, но всё же странно. Впрочем, глупо лгать самой себе: в этих обстоятельствах меня радует такое отношение к нему.

— Леди Адри, — заговорила Императрица вкрадчиво. — Знаем, вы всегда задавались вопросом: почему мы столь доверяем лорду Саннару. Ранее мы не могли открыть вам этих обстоятельств, но теперь… верны ли слухи, утверждающие, что родовые драгоценности лорда подарены вашей дочери?

Ненавижу Оракула.

— Это правда, — лгать в глаза Императрице я не смела.

— Таким образом, мы можем обсуждать с вами этот вопрос. Скажите, леди Адри, вы помните шпиона, носившего во времена войны Наследников кодовое имя Луи?

— Разумеется, — надеюсь, голос мой прозвучал не слишком сухо. Мой друг Луи… я не смогла бы его забыть. Наш шпион в стане колдунов, один из секретарей Первого Круга, которому наша сторона обязана победой, а я — жизнью. Мы не виделись лично, лишь переписывались, и я успела искренне привязаться к Луи. Он умер за каких-то пару дней до окончания войны, и это по сей день казалось мне ужасной несправедливостью. И одним из самых больших сожалений.

Минуточку…

— Почему вы упомянули Луи, Ваше Величество?

Пожалуйста, нет.

— Ай-ай, леди Адри, вы ведь и сами уже всё поняли, не так ли? Шпион, работавший под именем Луи, никогда не был секретарём. Он был Замыкающим.

Мне показалось, что Императорский дворец обрушился — и, как водится, прямиком мне на голову.

Я смотрела на Императрицу, но видела перед собой пылающее поместье. Тогда лорд Саннар знал, что обречён: я, некогда танцевавшая с ним девчушка, сгоревшая тут на костре, вернулась из мёртвых, дабы сжечь всё, что было дорого ему. К тому моменту восстание изменённых захлестнуло уже все западные и южные провинции; я, носившая прозвище Леди Зеркало, была одним из лидеров.

Мы с союзниками ворвались дом Саннара, загнали его, как дичь, но убить колдуна жаждала лично я.

Он ждал меня в лаборатории.

— Леди Зеркало, как я понимаю, — сказал он светским тоном. — Вот как вас ныне зовут… я подозревал, но не верил до конца. Ни в то, что вы разумны, ни в то, что вы вернулись. Поздравляю, моя леди: с вами связано неприлично много моих роковых ошибок. Впрочем, начнём с начала и обойдёмся без псевдонимов. Хороший вечер, леди Адри! Каково оно — снова оказаться здесь?

— Радостно, — сказала я, полная жажды мести. — Сегодня сила на моей стороне, лорд.

— Значит, в этот раз без танцев? Жаль.

— Танцы с вами для меня плохо кончаются, — отрезала я. — Я обычно умираю. Кто знает, воскресит ли Мастер-Танцующий меня на этот раз? Но придётся рискнуть и станцевать: никому другому я вас не отдам. Слишком уж ненавижу.

— Вы так интимно об этом говорите, — усмехнулся он. — Мне нравится. Я тоже ненавижу вас, моя леди. Танцевать — так танцевать?

Тогда мы сошлись в битве. Колдун не собирался продавать свою жизнь задёшево, я не собиралась отступать. Мы сравняли поместье с землёй, и я была смертельно ранена, но вырвала его сердце.

Отомстив, я умирала счастливой и была уверена, что на этот раз всё закончилось.

Мы возродились, как это водится у нам подобных, на сорок четвёртый день. Я вернулась в ряды повстанцев; лорд Саннар стал Замыкающим Первого Круга.

А через три дня я получила первое письмо от своего друга Луи.

14

— Я тебя ненавижу, — сообщила я с порога.

Лорд Саннар, восседавший на облезлом тюремном стуле так, будто оный был троном, насмешливо приподнял бровь.

— Не то чтобы информация первой свежести, — сказал он. — Но рад, что в реальности мы перешли на ты. Это серьёзный шаг.

Скотина. Я честно не знала, чего хочу больше — ударить его или поцеловать.

— Ты спала хоть немного? — уточнил он меж тем участливо. — Выглядишь усталой, а тебе нельзя переутомляться.

— Спасибо за заботу, — прошипела я, чувствуя, как клокочет всё внутри. — Но ты и сам знаешь, мне не обязательно спать. Я просто в шоке. Столько всего случилось… Луи, опять же, воскрес. Даже не знаю, куда в этом году нести его любимые белые розы. Подскажешь?

— Можешь отдать сразу мне, — вздохнул этот безумный колдун. — Я всё равно привык их забирать.

Мне хотелось заорать, выругаться и разбить ему лицо в кровь. Вместо этого я устало опустилась прямо на пол и тихо признала:

— Знаешь, раньше я скептически относилась к идее касаемо того, что колдуны сходят с ума, если живут слишком долго. Опять же, в среднем для вашей братии триста — это не возраст. Но ты ведь спятил, знаешь?

— Что я знаю, — вздохнул он. — Так это то, что тебе не стоит сидеть на холодном.