Книга Вопреки всему - Алла Демченко

– Что значит, как бы ты жила? У тебя мог быть я, – засмеялся Юра Степанков. – И потом, что за настроение? И почему у «твоего», а не у «вашего» ребенка? Или ты собралась забеременеть без участия Стрельникова? – лукаво улыбнулся Степанков.

– Юра, у меня был мудрый дед. А если я не смогу ребенку объяснить правила жизни, или он меня не послушает, или пойдет не тем путем? Тогда как? Кто будет виноват?

– Саша, почему ты пошла «той» дорогой, а твои дети пойдут другой? Чтобы учить чему-то, надо, прежде всего, любить того, кого учишь, а если есть любовь, то дети учатся всему правильно.

– Я не знаю. Я запуталась.

– Нет, ты не запуталась, ты себя перестала слышать, потому что стала подстраивать себя под всех. Ты решила, что женщина, если она женщина, да еще в браке, то обязательно должна иметь хотя бы одного ребенка. Иначе, по твоим понятиям, она становится ущербной. Ты не ребенка хочешь, ты хочешь быть как все. Ты все время думаешь только о себе.

– Я эгоистка?

– Да. Вот скажи, где рождаются дети?

– Юра, я давно знаю твою теорию. На небесах.

– Но ты же не воспринимаешь ее всерьез?

Степанков сделал глоток вина и вопросительно посмотрел на Сашу.

– Теория должна объяснять общие процессы, а не один частный случай, взятый из твоей личной жизни.

Все теории Степанкова она знала наизусть. Их было немного. Первая теория гласила, что женщине, чтобы покорить мужчину, надо быть или красивой, или умной. Третьего – не дано. С этой теорией Саша никогда не спорила. Хотя считала, что из любого правила есть исключения. И пока Степанков с этим «исключением» не столкнулся, теория имеет право существовать.

В соответствии со второй теорией судьба человека в рамках «родиться – умереть» находится в руках Творца. Даже высота вершины, на которую может взобраться человек, и та предопределена. Но вот кем ты придешь к вершине – подлецом или героем – зависит от тебя самого. Эта теория ей нравилась.

Последняя теория гласила, что дети, вернее, их души, взирая с небес на землю, сами выбирают себе родителей. И не надо их торопить, надо просто ждать, пока ты кому-то станешь нужным.

– Я тебе говорил, что себе родителей я выбрал сам. Мать с отцом шли через мост, накрапывал дождь, отец обнял мать, и я понял, что вот они и будут моими родителями. Я до сих пор помню, в чем они были тогда одеты, а потом увидел их фотографию. Они шли тогда на свадьбу к своим друзьям. Вот так. Можешь мне, конечно, не верить. Только ты знаешь, что я прав.

– Значит, меня никто не выбрал, – грустно сказала Саша.

– Скажи, ты сейчас была бы со Стрельниковым, если бы он предпочел другую женщину? С детьми то же самое происходит. Ты пока предпочитаешь ни за кого не нести ответственность. И душа ребенка об этом знает и не спешит к тебе. Так что анализы здесь ни при чем.

Степанков замолчал.

– Юра, а мне что делать? – Саша допила вино и поставила фужер на стол.

– Займись делом, радуйся жизни и жди. Кстати, я этот тайный рецепт прописываю всем своим пациенткам с бесплодием, – признался Степанков.

– И помогает?

– Если бы мои советы не помогали, то и за помощью никто не обращался. Соответственно, мне нечем было бы платить за аренду этого помещения, и центр пришлось бы закрыть. Но, как сама видишь, центр работает…

«Волшебный рецепт помогает всем. Без исключения», – обрадовалась в душе Саша.

– Что еще тебя беспокоит? – добродушно улыбнулся Степанков.

– Сны.

– Ну, это не ново.

– Не ново, – согласилась Саша, – только сон совсем непонятный. Мы в августе ездили с Пашей в Заозерск к его родителям. К нам заходил сосед – Марк Казанцев. Он взял меня за руку, и я провалилась во времени. Я видела войну, слышала немецкую речь, пряталась от бомбежек в подвале, у меня на глазах гибли люди. Я за мгновение пережила животный страх смерти всех тех, кто пытался выжить.

– Но это уже дела давно минувших дней.

– Да, только в том подвале могут погибнуть еще люди. Двое. Парень и девушка. Я постоянно вижу возле них Казанцева.

– Саша, каждый день кто-то рождается, кто-то умирает. Закон природы, – философски заметил Степанков.

– Я знаю. Только для тех двоих еще не время уходить из жизни. Поэтому они мне и снятся. Я должна им помочь. Вернее, не я лично, а Казанцев.

– Поговори с ним. Тогда ты выполнишь свою миссию, а он уже – как получится, – вздохнул Степанков.

– Я позвонила ему. Боялась, что он подумает, что я сумасшедшая, и не станет меня слушать, но он пообещал поискать подвал. Представляешь?

– А чего ты удивляешься? Люди бывают разные.

Дверь открылась, и появилась секретарь.

– Юрий Николаевич, может, вам вызвать потом такси? Или вы сами сядете за руль?

Саша еще раз прикоснулась салфеткой к глазам и с интересом посмотрела на девушку.

– Спасибо, Вероника, на сегодня ты свободна.

– Юрий Николаевич, если вы найдете минутку, то я быстро сверю все изменения вашего расписания и сразу уйду.

– Неси свои записи, только быстро, – недовольным тоном сказал Степанков.

– Я готова.

Саша даже не заметила, что вместе с подносом, на который Вероника убрала чашки, она принесла и записную книжку. Девушка быстро читала список запланированных дел на завтра, так же быстро делала пометки и задавала короткие вопросы, требующие таких же коротких ответов. Затем захлопнула еженедельник, спрятала его под поднос и неслышно вышла из кабинета.

– Удивил, – честно призналась Саша. – Я была уверена, что за столько лет знаю все твои пристрастия. Откуда это сокровище?

– Нет, нет! Мои пристрастия не меняются. Вероника – временное явление. Протеже моей матери. Дипломированный психолог, красный диплом, специализация – конфликтология, – дал краткую характеристику Степанков, – и безработная. Работодателей интересуют в первую очередь опытные специалисты. Думал, раз так, оформлю ей трудовую книжку, и пусть выжидает год. Где я возьму ей конфликтологию, да еще производственную? А она оказалась такой…

Степанков пытался подобрать словосочетание, характеризующее девушку, согласную из благодарности бесплатно ходить на работу.

– И что мне было делать? Не швабру ж ей вручать? Вот и пришлось поступиться принципом. Так и пользуются все моей добротой.

Улыбка мелькнула не только на лице, но и блеснула в глазах Степанкова.

– А я-то думаю, как это место досталось такой девушке?

– Иду на такие жертвы, – расстроенно засопел Степанков.

– Бедненький, – посочувствовала Саша. – Кстати, это первая девушка, которая в тебя не влюблена.

– Это меня и радует. Я умных женщин, как ты знаешь, не люблю. Они не для постели.