Книга Одинокое сердце - Виктория Лукьянова

— Немного, — ответила я, чуточку посторонившись. — Но тут хватит места на двоих.

И если я предлагала Виктору в качестве наказания тоже промокнуть насквозь, то он воспринял это иначе. В зеленых глазах загорелись те самые огоньки, обжигающие, завораживающие. Он хитро прищурился, на губах играла дерзкая улыбка.

Поднявшись на ноги, он ловко шагнул вперед, расплескав при этом воду. Я подтянула ноги, пораженная его действиям.

Виктор опустился на колени, не заботясь, что теперь и сам был насквозь мокрым, потянулся ко мне, заставляя подняться. Прижал к груди, провел рукой по волосам, с которых текла ручьем вода, и поцеловал. Нежно, без напора, словно пробуя на вкус. Я отвечала также бережно, еле касаясь, наслаждаясь моментом.

Мужчина отклонился назад, прикасаясь спиной противоположной стенки. Я следовала за ним. Оказавшись вновь погруженной в воду, я лежала на его груди и слышала, как быстро бьется его сердце.

— Я веду себя непрофессионально, — пробормотал Виктор, поглаживая мои волосы.

— Ну, технически, мы не на работе, — ответила я.

Никольский рассмеялся, поцеловав в мокрую макушку.

— Получается расслабиться? — новый вопрос от Виктора. Его голос тихий, хриплый.

— Почти, — прошептала в ответ. Было страшно пошевелиться, и я прислушивалась к его дыханию. Какое-то безумие, творившееся вокруг нас, околдовывало, заставляло делать то, на что в здравом уме я бы ни за что на свете не решилась.

Поднялась немного, подползла вперед и поцеловала первой. Коснулась невесомо губ. И получила в ответ страстный, обжигающий поцелуй. Виктор сдерживался, напряженные мышцы превратились в камень, к которым я прикасалась, нависая над ним. Он углубил поцелуй, проник в рот языком как в прошлый вечер, исследовал меня, учил. Я откликалась, повторяя за ним, но после сорвавшегося с губ стона, он отодвинулся.

— Вода остывает, — произнес мужчина и поспешно покинул ванну, оставляя за собой мокрые следы.

Достал из встроенного шкафа пару махровых халатов, кучу полотенец и повернулся ко мне.

Я позволила достать себя из воды и встала на ноги, которые отказывались слушаться меня. Он набросил на меня огромное полотенце, а сам потянулся к своей футболке, намереваясь снять ее при мне.

Я резко отвернулась, заливаясь румянцем.

— Мара? — удивленно протянул он, но я покачала головой.

— Подайте пожалуйста халат и отвернитесь тоже.

Виктор усмехнулся, но выполнил мои требования.

Искоса взглянув на него, я убедилась, что он не смотрит. Скинула рубашку, лифчик, накинула халат, после стянула джинсы и трусики. Все было мокрым насквозь. Растирая себя полотенцем, я смотрела на мокрую лужу под ногам и хмурилась.

Мы зашли далеко в наших играх. И если для Виктора это ничего не значило, то меня охватило пламя, с которым не было сил бороться.

— Я закончила, — не оборачиваясь, произнесла я. — Где я могу посушить свою одежду. Мокрая куча ткани лежала в ногах.

Виктор повернулся ко мне, хитро прищурившись. Он указал на другую, скрытую от глаз дверь. Подхватив одежду, я прошлепала босыми ногами в указанном направлении, и оказалась в мини прачечной. Не знала, что такое можно сделать в квартире.

Быстро развесив одежду и пару полотенец, которыми вытирала тело, я вышла обратно. Виктор уже накинул на себя халат и вернул на прежнее место очки.

И еще он улыбался. Загадочно, хищно.

— Что? — недовольно спросила я.

Но он не ответил, только кивнул в сторону огромного зеркала, подхватил свои вещи и скрылся в прачечной.

А я как завороженная смотрела на зеркало, в котором видела пылающие от смущения щеки. Когда я попросила Никольского отвернуться, то даже не подозревала, что он будет нагло подсматривать за мной.

Поморщившись, я вылетела пулей из ванной комнаты. И если он видел мое тело, то и шрамы заметил. Я была отвратительна.

Глава 29.

— Ты злишься? — Виктор уже час кружил около меня.

Я неподвижно сидела в гостиной, пыхтела под нос и плотней сводила колени.

— А как вы думаете, Виктор Алексеевич? — проворчала в ответ.

Он усмехнулся и присел рядом. Достаточно далеко, чтобы не получить оплеуху, которую так и подмывало отвесить боссу.

Никольский прибрался в ванной, когда я заявила ему, раз в гостях, то уборкой пусть занимается самостоятельно. Но вместо возмущенного бормотания, услышала низкий смех. После он с довольным лицом вышел, отправился в спальню, откуда появился спустя несколько минут, переодевшись в другую домашнюю одежду. Теперь на нем были серые брюки, черная футболка и самодовольная не сходящая с лица улыбка.

Черт, он гордился собой, наслаждаясь моментом. Тогда как я вынуждена была сидеть, завернувшись в огромный халат и пыхтеть от раздражения.

— Мне нравится, когда ты злишься, — тихо произнес он.

На мое фырканье Виктор не отреагировал. Он приблизился ко мне, протянул руку вперед и дотронулся до лица.

— Вот здесь, — провел пальцем по щеке, — появляется румянец, скулы напряжены. Ты сжимаешь плотно рот, словно опасаешься сказать что-нибудь не то. Губы прикусываешь, — провел пальцем дальше. — Еще прищуриваешь глаза.

— Не правда, — возмутилась я.

Никольский покачал головой.

— Правда. Я видел это множество раз. Каждый день тебя что-то не устраивало в моих заданиях, но ты молча все исполняла, даже если в итоге валилась с ног. Уставшая, раздраженная, ты не пыталась меня придушить, терпеливо выжидая.

— Хотя хотела, — быстро добавила, перебив мужчину.

Он ухмыльнулся и спустился пальцами ниже, очертив тонкую полоску до ключицы.

— Значит, вам нравится меня злить?

Уголки губ вновь поползли вверх.

— Не только, — честно ответил он. — Но и то, как ты улыбаешься, смущаешься, смеешься, дерзишь.

— А я буду слишком дерзкой, если попрошу вас поцеловать меня, чтобы я перестала злиться? — прищурив глаза, наблюдала, как меняется лицо Виктора. Улыбка исчезла, оставляя на прежнем месте хищный оскал. Он ждал этого момента. Кажется, я вырыла себе яму.

Придвинувшись еще немного, Виктор навис надо мной, впиваясь в губы поцелуем. Лаская их, сминая под напором, но оставаясь по-прежнему нежным. Заботливо уложил к себе на грудь, вплетая пальцы в разметавшиеся почти сухие волосы.

Я отвечала на его ласки. Запустила руки в долгое, томное исследование. За последние дни мне довелось потрогать мужское тело столько раз, сколько не доводилось ранее никогда. Проводя по его груди ладонями, я чувствовала бешеный пульс, спустилась немного ниже и наткнулась на край футболки. Еще одно движение — и оказалась под тканью.