Книга Поздние розы - Екатерина Кариди

- Кому ты это грузишь? – рассмеялась Лена своим мыслям и покачала головой.

Нетрудно понять, зачем Энцо к ней подкатывается, однако пройтись по музеям в качестве гида было заманчиво. Ведь когда объясняешь кому-то, видишь картину будто заново. А она действительно любила живопись. Да и в общении этот итальянский Казанова был приятен, любая женщина рядом с ним чувствовала себя особенной. Однако падать к его ногам Лена не собиралась.

- Ну-ну, - снова усмехнулась она. – Посмотрим, посмотрим...

Ее волновало предстоящее свидание с итальянцем, заставляя кровь бурлить, словно пузырьки шампанского, но «пузырьками», шалостью для Лены эти чувства и оставались. Ничего общего, кроме интереса к живописи у нее с господином Маури быть не может, а становиться развлечением, коротким воспоминанием об очередном посещении Москвы... Увольте.

Тема похода по музеям как-то сама собой исчерпалась, и мысли занялись предстоящим обедом. И, хотя на дворе пока только утро, ей приятно было думать, куда они пойдут с Белецким, о чем будут говорить. Он еще немного пугал ее иногда, но и привлекал своей серьезностью и интеллектом. Эти нарождающиеся отношения, больше похожие на дружбу, казались ей ценными по-настоящему.

***

Какие бы планы не были у Лешкова младшего и у его жены на сегодняшний день, они были нарушены приездом Лешкова старшего. Вячеслав Сергеевич с сыном не церемонился. Приехал рано утром и устроил грандиозный разнос. Потому что ему вчера пришлось выслушать малоприятные вещи от отца Марины. Одни намеки чего стоили, не говоря уже том, что высказывалось открытым текстом.

На орехи получила и невестка. За свое поведение, за самовольный отъезд, за то, что Ирине Васильевне пришлось краснеть перед гостями. И так далее и тому подобное.

Чувствовали после этого себя молодые супруги одинаково отвратительно, потому их самих в расчет никто не брал. Все сводилось к деловым интересам и соблюдению приличий. Но разнос на этом не закончился.

Потом все поехали к родителям Марины, засвидетельствовать свое почтение и доказывать, что все спокойно в «датском королевстве», и семейному бизнесу ничто не угрожает. Марина была подавлена, Сергей сначала огрызался, а потом просто пропускал мимо ушей. Разумеется, никуда в этот день вырваться он не смог. Браслет так и остался лежать в кармане.

***

Рабочий день у Елены прошел без особых происшествий, однако коллеги подметили, что выглядит она на удивление хорошо и как-то загадочно. Пошли намеки и измышления, к чему бы это. Она не стала их разубеждать, только улыбалась таинственно. А к часу собралась и ушла домой, хотя обычно засиживалась почти до половины третьего.

В два часа должен был за ней зайти Белецкий. За оставшееся до этого момента время женщина успела перемерить больше половины своей одежды. И тут, разумеется, выяснилось, что тряпок много, а одеть как всегда нечего. А ей хотелось выглядеть... короче, хотелось выглядеть.

И чем ближе стрелка часов подбиралась к двум, тем больше волнения. Наконец Лена выбрала тот песочный брючный костюм, в котором была на приеме у Лешковых. Только блузку сменила и повязала яркий шейной платок. Деловой костюм сразу приобрел дерзкие богемные нотки.

Увиденным осталась довольна, именно тот эффект, которого она добивалась.

С косметикой все было проще, немного яркого блеска на губы, чуть подчеркнуть глаза. Волосы собрала в мягкий узел и закрепила заколкой. Легкие духи с горячим летним ароматом, как последний штрих. Теперь она выглядела свежо и даже жизнерадостно, собственно, и настроение у женщины было соответствующее.

Лена посмотрела на часы, без трех минут два. Опустилась на диван и стала смотреть на дверь.

- Ждешь его? – спросила у себя. - Хочешь видеть?

- Может быть, - ответила себе уклончиво.

Но ждала, совершенно определенно.

Звонок раздался ровно в два.

***

Он подъехал еще в половине второго. Сидел в машине, заставляя себя сдерживаться. И нервничал как мальчишка. Без пяти минут два вышел из машины, поднялся в подъезд и оставшиеся три минуты стоял под дверью. Как только часы показали ровно два, поднял руку и нажал кнопку звонка.

Звук показался неожиданно резким в тишине, выстрелом прозвучал щелчок поворачивающегося замка. Сердце забилось как бешеное, а потом замерло, мгновенно заливая холодом от корней волос до кончиков пальцев.

Но дверь открылась, женщина, появившаяся на пороге, произнесла:

- Добрый день, - и чуть улыбнулась.

Отвечал на автопилоте, вбирая глазами образ, наверное, улыбался в ответ, наверное, выглядел глупо. Заставил себя собраться и спросил так спокойно, как мог:

- Вы готовы?

Женщина быстро оглядела себя и бодро кивнула.

- Тогда пойдемте обедать?

- Пойдемте, Константин Олегович, - и вышла к нему на площадку.

Пока она закрывала квартиру, позвякивая ключами, стоял за спиной с тяжело бьющимся сердцем и чувствовал себя хищником, к которому доверчиво подошла добыча. Но хищник волновался, потому что ни в коем случае нельзя спугнуть ее, пусть подойдет поближе, пусть подойдет сама...

А затем они спустились к машине. Белецкий посадил ее, сел сам, проверил ремни безопасности и повел аккуратно, медленно, чтобы ей было комфортно. Вел молча, ощущая ее близость оголенными нервами, чувствуя себя рядом с ней неуверенным, взволнованным мальчишкой, трясущимся идиотом. Счастливым идиотом.

Женщина очень сильно на него действовала, он так не трясся, даже когда отбивался вдвоем с Санькой от половины банды С... В той драке Санька погиб, а у него остался большой кривой шрам на лбу и еще несколько на теле. Да и потом не раз приходилось смотреть смерти в лицо. Но почему-то в те разы он чувствовал себя спокойнее, чем сейчас, просто находясь с ней рядом.

Что за странная у нее над ним власть? Странная, страшная... Он не хотел об этом думать. Чтобы отвлечься спросил:

- Елена Сергеевна, почему в вашем доме нет домофона?

- Что? – не сразу поняла она, - А, домофона? Даже не знаю, наверное, никто не озаботился.

- Надо поставить, - твердо произнес Белецкий.

Елена посмотрела на него немного удивленно:

- Возможно, но этим должны заниматься хозяева квартиры...

Он не дал ей договорить, негромко, но твердо произнес:

- Я займусь этим.

- Вы? - она удивленно подняла брови.

Молча кивнул, сдвинув брови. Лена несколько секунд смотрела на него обескуражено, потом произнесла строгим учительским тоном:

- Да вы тиран, Константин Олегович?!

Тот напрягся, но все равно ответил твердо, не отрывая взгляда от дороги:

- Да.

И вот что с этим человеком делать? Рассердиться или рассмеяться? Лена не выдержала и рассмеялась, качая головой. Выдохнул облегченно. У него от ее смеха, будто сердце в груди выросло - доверяет.