Книга Товарищ император - Александр Авраменко

А дальше было делом техники – под неспешный барабанный бой армии двух империй-миротворцев начали свой путь к Варшаве. Как это стало доброй традицией в мировой истории, «демократы первой волны» сразу же превратились в «дерьмократов» и собрав чемоданы ринулись наутек из столицы. Предварительно они конечно же попытались спасти отечество, обратившись к России с просьбой спасти братьев-славян от поругания пруссаками и австрияками. Однако при отсутствии дипломатических отношений с Россией (которую еще вчера собирались покорить до Урала) сделать это можно было только через польскую прессу. Прессу эту с некоторых пор увы никто в Санкт-Петербурге не читал, и призыв так и пропал где-то на страницах газет выходивших на польском языке.

Поговаривают, что Николай Второй все эти дни нервничал и мучился угрызениями совести – все же славяне, братья как никак, но в итоге успокоился – «тот кто надо» показал ему пачку польских газет выпущенных в Варшаве за неделю до погрома, и император самодержец, посмотрев карикатуры на себя-любимого в исполнении польских Кукрыниксов, чуть было не послал на помощь кузену Вильгельму бронеказаков с новомодными бронеавтомобилями. Потом успокоился – своих проблем выше крыши – как выяснилось, сволочи-придворные все от него скрывали, заполняя отчеты о состоянии государственных дел всякими курьезами и анекдотами, вроде той байки про однорукого-одноногого эфиопа-еврея, который служил казаком на Дальнем Востоке и в одиночку разогнал целый полк хунхузов и два полка башибузуков.

А на проверку? В столице Российской Империи семь совершенно различных электросетей, которые друг с другом состыковать невозможно! А спекуляции хлебом? А попытки крестьянских бунтов, инспирированных местечковыми евреями торговцами? А происки остатков английской и французской банковской элиты? Ну и черт с ней с этой Польшей – пускай кузен Вили этих поляков воспитывает!

Но Гражине и Ядвиге сии тайны великой политики были неизвестны. Они набрались терпения и дождались прихода отрядов варшавян, «очистивших» квартал от «пейсатых» снайперов. Близился вечер, когда по Варшаве поползли страшные слухи – германская и австрийская армия движутся к городу! Вполне естественно, что тут же раздался чей-то призыв: «На баррикады!» «Отстоим Варшаву!». Порыв был искренним, но несвоевременным – ни к чему кроме жертв среди населения города он не приведет. Но как хочется верить, что вся Польша в едином порыве поднимется на борьбу с захватчиками! Увы… Польское правительство бросило свой народ, и чемоданами драпало в эмиграцию. Правда, в этом вопросе были серьезные проблемы – куда собственно говоря драпать? Россия, Германия и Австро-Венгрия рассматривались польскими великодержавными демократами-шовинистами как будущие колонии – а с колониями дипломатические отношения никто не устанавливает. Италия? Какие-то макаронники! Единственный вариант – Египет и далее – осколки Британской империи, которая еще не умерла, и наверняка возродится! А может даже объявит войну агрессорам! … * * *

Это была война по старым правилам – пулемет, сыгравший определенную роль в русско-японской войне, здесь никакого рояля не играл по причине отсутствия данных технических изделий у варшавян. Винтовки, охотничьи ружья, револьверы и энтузиазм. Против регулярной пехоты и полевых орудий поставленных на картечь. И «пейсатых» егерей на крыше. Избиение обреченных.

Но как не хочется в это верить! Ведь помощь придет! Только чуть-чуть продержаться! Но все повторялась снова и снова – пушки выкатывались на прямую наводку и их огонь сметал хлипкие баррикады вместе с их защитниками, размазывая кровавым фаршем по брусчатке варшавских мостовых. А потом неумолимая поступь пехоты, добивавшей всех остальных и звонкий цокот подков по мостовой прорвавшейся кавалерии, ведущей преследование разбегающихся защитников Варшавы. Рассечь город на сектора, сектора на кварталы. Кварталы тщательно и методично обыскать. А еще эти снайперы, бьющие с крыш. Братская встреча двух «дружественных» армий посреди Варшавы. Лагеря для смутьянов за городом. ВСЕ! Ах, да – еще обычный военно-воспитательный момент – «горе побежденным!» В смысле, что принадлежность к древнему шляхтетскому роду не спасает варшавянок от изнасилования, а торговцев от разграбления. Собственно говоря, и в Германии и Австро-Венгрии своих дворян как грязи, а тут еще целая свора польской шляхты.

Конечно же, сильно резвиться победителям не дали их вожди, но и без воспитательного момента было нельзя.

А как же спор по поводу невозможности существования двух наций над Вислой? Он таки был решен в пользу двух наций – новых хозяев Польши. А побежденные – хоронили своих мертвецов. И две подруги – Гражина и Ядвига принимали в этом скорбном процессе самое непосредственное участие. Возможно, именно это скорбная работа и отвлекла их от мыслей о суициде – шутка ли – лишиться девственности в двенадцать лет, став на целую неделю «пуфами» для обслуживания солдат германской армии. И они, утирая слезы и сопли ходили с такими же как они, по местам недавних боев и помогали грузить на подводы останки защитников города. Весь этот скорбный процесс породил у них ненависть. Ненависть к России и ее императору – Россия предала Польшу и не пришла к ней на помощь, спокойно взирая, как пруссаки и австрияки уничтожают цвет польской нации! Это Россия виновата в гибели Польши! Грязные холопы, забывшие кто ими правил! Но все это только мысли. Мысли, которые пока не могли обрести материального воплощения.

Пока не могли, но…Династия Гагсбургов частенько отличалась безумием, и сейчас, внутри нее пытались зародиться планы совместного крестового похода на Восток. Планы достаточно безумные, но их истинные хозяева сидели не в Вене, а в Кейптауне, Каире, Сиднее – остатки Британской империи пытались сконсолидироваться и начать войну за свои интересы и за восстановление Британской Империи в прежнем виде. Но не все пока получалось у сидящих на краю Ойкумены англичан. Немцы народ практичный и умели считать доходы и расходы – терять последнюю треть Германии Вильгельм не хотел. А в том, что он ее может потерять в течении суток убеждали Запретные Земли – то, что некогда было Руром, и другими германскими землями, и на все предложения Австро-Венгрии Германия отвечала вежливым отказом. Тем более, что был гораздо более выгодный проект – совместный с Россией раздел Дании.

* * *

«Нина-51»

Глядя на эти украшенные флагами и лентами десять неказистых грузовиков, большинство нижегородцев испытывали гордость. Гордость, несмотря на то, что кто-то из мурманчан беззлобно сыронизировал – «Не вышел у Данилы каменный цветок». Кто-то из потомственных интеллигентов наверняка бы разразился на своей кухне многочасовым монологом о неполноценности русского народа, неспособного даже скопировать имеемый образец, но интеллигентов на территории завода не было – грязно. Очень грязно – завод непрерывно расширялся и одновременно пытался, что называется «с колес» организовать выпуск новой продукции. Впрочем, один интеллигент был поэт Владимир Владимирович Маяковский. Однако интеллигентом себя он не считал. Футурист! Техноманьяк! Для Маяковского все эти гигантские корпуса, непролазная грязь, дымящие трубы и грохот паровых молотов были как наркотик – вот оно будущее! Семимильными шагами! Я знаю – город будет, я знаю – саду цвесть! Когда такие люди в стране российской есть!