Книга Похороны империи - Чингиз Абдуллаев

– Нужно его вернуть, – предложил Назарбаев, – так неправильно. Мы все пытаемся решить наши вопросы за его счет.

– Давайте позовем его обратно, – согласился Акаев, – иначе вообще непонятно, о чем мы договариваемся.

– Он может не вернуться, – предостерег Тер-Петросян, – вы же видели, в каком состоянии он вышел.

– Вернется, – сказал Назарбаев, – пусть Борис Николаевич сам сходит за ним.

– Я один не пойду, – обиделся Ельцин.

– Идите вместе со Станиславом Станиславовичем, – предложил Акаев, – и давайте наконец более четко сформулируем наши требования.

Ельцин и Шушкевич, поднявшись, вышли из комнаты и направились в кабинет Горбачева. Он устало сидел на стуле, закрыв глаза. Рядом беспрерывно звонил телефон, но он его словно не слышал.

– Михаил Сергеевич, – позвал его Ельцин, – вам нужно вернуться.

– Что? – очнулся от своих невеселых мыслей Горбачев.

– Вам нужно вернуться, – настойчиво повторил Ельцин.

Горбачев отрешенно взглянул на него, потом на Шушкевича.

– Давайте вернемся, – поддержал российского президента Шушкевич, – нас там все ждут. Неудобно получается.

Горбачев согласно кивнул, быстро поднялся и первым пошел по коридору обратно.

В этот день они работали почти до полуночи, но согласованного решения так и не приняли. На следующий день Горбачев, выступая на пресс-конфренции, заявил, что сами договоры готовы, но требуют обсуждения и ратификации республиканских парламентов. Это была попытка «хорошей мины при плохой игре», ведь все понимали, если под документами нет подписей президентов республики, парламенты тем более не захотят их одобрять.

У Михаила Сергеевич было более чем скверное настроение. Газеты всего мира сообщили, что один из руководителей прокуратуры возбудил уголовное дело по обвинению Президента СССР в измене Родине. Горбачев чувствовал невероятную усталость. В разных концах страны продолжались кровавые стычки, которые уже никто не мог, да и не хотел останавливать. Отсутствие украинской стороны в процессе переговоров грозило сорвать любые возможные договоренности, ведь без соседней Украины будет сложно решить вопрос о создании прежнего Союза или обновленной конфедерации. О самой федерации уже даже не мечтали.

На следующий день Ельцин вышел на работу в отвратительном состоянии. В конце концов, Горбачев не девица, чтобы его уговаривать принимать участие в работе президентов. Если он не может договариваться, то это его личные проблемы. Он не хотел признаваться даже самому себе, что сделал все для того, чтобы авторитет Президента СССР был катастрофически низким.

Ему позвонил Бурбулис и долго и нудно пытался объяснить, насколько сложно действовать команде Гайдара, если одновременно не будут приняты программы схожих действий хотя бы в соседних республиках – Украине, Белоруссии, Казахстане. Ельцин слушал достаточно внимательно, но наконец, не выдержав, взорвался:

– Пусть Егор Тимурович занимается этими проблемами для России, а с другими республиками должен договариваться Михаил Сергеевич. Мы не обязаны делать его работу.

Пораженный таким неожиданным взрывом, Бурбулис быстро попрощался. Ельцин бросил свою трубку, но, немного успокоившись, решил позвонить Шушкевичу.

– Станислав Станиславович, – начал он, – нам нужно что-то делать. Мы не обязаны бегать за Горбачевым или мирить его с другими президентами.

– Я тоже об этом думал, – согласился Шушкевич. – Может, будет правильно, если мы соберемся сразу после выборов на Украине где-нибудь в другом месте, чтобы спокойно все обсудить. Например, у нас в Беловежской пуще. Пригласим Леонида Макаровича и Нурсултана Абишевича. И вчетвером спокойно обсудим все наши проблемы. А уже потом вынесем их на большой совет в Ново-Огареве. Думаю, так будет правильно.

– Тогда подождем выборов и сразу соберемся, – решил Ельцин. – По-моему, Леонид Макарович согласится на встречу в таком формате. Хочу вам сказать, что мы приняли важное решение. Если Украина не будет участвовать в создании ССГ, не подпишет все документы, по которым мы договорились, то и Россия не будет принимать в этом никакого участия. Мы поставим подпись только после украинской стороны. Вот так, я думаю, будет правильно.

Шушкевич молчал. Он понимал, что его собеседник прав. Без Украины любой союз был бы неполным и ущербным, даже с учетом необъятных просторов России и Казахстана. Они попрощались, и Ельцин положил трубку.

Первого декабря состоялись выборы одновременно в Казахстане и на Украине. Пришли сообщения о том, что оба лидера выбраны президентами своих республик. При этом Назарбаев получил почти девяносто девять процентов голосов. А на Украине проводившийся одновременно с выборами президента референдум о независимости принес убедительную победу сторонникам независимости Украины. Более девяноста процентов от принявших участие в референдуме высказались за независимость Украины. Это был настоящий политический взрыв.

Горбачев почти сразу обнародовал свое Обращение к парламентам всех двенадцати государств, все еще формально остающихся в Союзе. Он призывал согласиться с созданием Союза суверенных государств, уверяя, что только таким образом можно переломить тяжелую экономическую ситуацию. Он даже не мог предположить, какой удар нанесет ему завтрашнее заявление Бориса Николаевича, который торжественно объявит, что Россия признает суверенитет и независимость Украины. Мир вздрогнул. Все понимали, что огромный Союз без крошечных республик Прибалтики все еще сохраняет свой промышленный и экономический потенциал, а вот выход Украины очень сильно бьет не только по экономике единого государства, но и по его политическому престижу. Восемнадцать процентов всего населения Союза жило на Украине. Двадцать пять процентов всего валового национального продукта Союза создавалось в этой республике, более сорока двух процентов всей добываемой железной руды, почти тридцать пять процентов всей выплавляемой стали, двадцать пять процентов добычи угля. Такие потери могли потрясти любую экономику, тем более находящуюся в стадии разрушения и гибели.

И, конечно, все мировые агентства напечатали речь президента Кравчука о том, что результаты референдума означают практический конец Советского Союза. Заодно все мировые информационные агентства передали и слова директора ЦРУ Роберта Гейтса, который на основе полученных данных и выводов его аналитических служб сказал, что после объявления независимости Украины Горбачеву, возможно, придется уйти со своего поста еще до конца текущего года, то есть в ближайшие несколько недель.

Ревенко принесет Горбачеву в особой папке и это высказывание директора ЦРУ. Прочтут его и Ельцин, и Кравчук. Украинский президент согласится приехать через неделю в Белоруссию на встречу четырех основных президентов. Мир сотрясут новые информационные сообщения, на биржах начнется рост котировок, а все первые полосы газет будут посвящены Украине. При этом почти все газеты укажут, что новое государство, возникшее в Европе, отныне меняет всю политическую карту мира.