Книга Сладкие разборки - Светлана Алешина

— Итак? — сказал Чубатый, когда мы уселись — он за стол, мы на стулья рядом. —Как я понимаю, вы пришли насчет телепередачи, так?

На этот раз он откашлялся и голос его звучал нормально: низкий, но какой-то вымученный, нарочито-неестественный. Наверное, считал, что говорить басом очень солидно, даже если у тебя на самом деле более высокий голос.

— Не совсем, — сказала я. — Одну передачу с вашей подачи мы уже сделали, больше нам пока не хочется.

Чубатый расхохотался, самодовольно откидываясь на спинку офисного кресла.

— С моей подачи? — весело переспросил он. — Бог знает, что вы такое говорите!.. Я к средствам массовой информации никакого отношения не имею, мой бизнес автомобили. А телепередачи готовить, как вы выразились, с моей подачи — нет, этим я не занимаюсь!

— Врете, дяденька! — сказала я упрямо, и Чубатый снова расхохотался, поглядывая на меня при этом весело, с любопытством.

— Ну, если вы пришли не по поводу телепередачи, — сказал он, — тогда чем могу быть полезен? Как вас, кстати сказать, прикажете называть?

— Как меня зовут, — сказала я сухо, это вы знаете так же хорошо, как и я сама. —Меня коробила слащавая любезность Чубатого. Вежливые из позапрошлого столетия фразы казались жутко карикатурными, вылетев из уст бандита с акульими челюстями.

— Да? — Чубатый усмехнулся. — А вы ничего не путаете?

— Нет, не путаю! — У меня вдруг возникло непреодолимое желание высказать в лицо этому преступнику все, что я о нем знаю. — И лицо мое вы хорошо знаете, видели много раз по телевизору. И не только по телевизору: во время устроенной вами разборки вы видели меня в трамвае, как я лежала там на полу. И вы мне Игоря Горелова показывали сидящим в машине с автоматом в руках, чтобы я на него в милицию донесла.

Чубатый продолжал посмеиваться, глядя на меня, но смех его стал искусственным, а бесцветные, рыбьи глаза сделались злыми, смотрели пристально и напряженно.

— Вы, наверное, бульварных детективов начитались! — сказал он наконец. — И у вас разыгралась фантазия. Вот и потеряли чувство реальности.

Но я пропустила его слова мимо ушей.

— А сделали вы это только для того, чтобы убить Сучкова! — продолжала я. —Его самого убить, дело его прибрать к рукам, а на Анжелке, его жене, жениться самому. А за убийство в тюрьме сидеть должен был ни в чем не повинный Игорь Горелов — ведь он же с Сучковым конкурент был, значит, для милиции мотив налицо, очень даже удобно его подставить, а Сучков на самом деле во время разборки уже полчаса как мертв был, в багажнике собственной «Ауди» скрюченный лежал. Вы его с кондитерской фабрики похитили.

Анжелка по уговору с вами ему позвонила, попросила его за ворота выйти, он и выскочил как дурак! Он же своей Анжелке верил во всем! И едва он вышел, как вы на него набросились, затолкали в машину, отвезли в ближайший лесок. Там приставили ему дуло к затылку, заставили позвонить Горелову, попросить его приехать на кондитерскую фабрику. После этого вы пристрелили Сучкова, засунули его в багажник собственной машины и поехали на встречу с Игорем. Остановили его машину в каменном мешке на улице Технической, вытащили его из машины, посадили в «Ауди» Сучкова… Затем ждали, пока я сяду в трамвай и поеду. Потом устроили эту фиктивную разборку. Стреляли-то вы исключительно по трамваю, чтобы людей напугать. А потом заставили даже дверь трамвая открыть, и один из ваших вышел из машины, чтобы убедиться, вижу ли я, как едет Игорь Горелов в сучковской машине. Нужно вам так было: чтобы я его там увидела и думала, что он один из бандитов. И рассказала об этом в милиции. И сел Игорь Горелов в тюрьму за убийство, которого он не совершал…

Я умолкла, чувствуя, как всю меня трясет. Еще немного, и начнется истерика, и я снова буду рыдать как полоумная. Чубатый смотрел на меня внешне спокойно, только лицо его стало чуть бледнее, и рыбьи глаза выражали откровенную злобу и ненависть.

— Ах ты, маленькая!.. — сказал он наконец. И голос его зазвучал теперь хрипло, высоко, настоящий голос уголовника. — У тебя есть доказательства всего этого, что ты мне тут наговорила?

— Есть! — Удивительно, как я научилась легко и спокойно врать перед этими людьми.

— Врешь, детка! — сказал Чубатый и цинично засмеялся. — Нет у тебя доказательств! Будь они у тебя, ты побежала бы к ментам, а не ко мне. Потому что из этой истории тебе самой выпутываться надо! У тебя у самой рыльце-то в пуху. — Он снова рассмеялся, откидываясь на спинку офисного стула. — Вот это самое рыльце — в пуху!

Он протянул руку к моему лицу, наверное, чтобы потрепать за щечку. Меня охватило несказанное омерзение, когда я увидела, как приближаются ко мне его толстые, как сардельки, безобразные пальцы какого-то коричневого цвета — может быть, пропитанные за годы работы шофером машинным маслом и бензином. Но мне казалось, что на них кровь.

Хотелось оттолкнуть эту тянущуюся ко мне безобразную руку. Но вместо этого я своей рукой резко сдавила Чубатому запястье, и его рука с грохотом ударилась о стол, по лицу его пробежала гримаса боли.

— Так, кусаемся! — зло рассмеялся он, убирая руку. — Дружить не хотим! Жалко: мне вы как раз такой очень нравитесь.

Чубатый был явно из тех, кто уважает только тех, кто сумел набить ему морду.

— И сказки хорошие рассказываете, продолжал он. — Захватывающие, как детектив. Жалко только, с действительностью ничего общего не имеющие… Вы примите мой совет: займитесь сочинением детективов, у вас получится. И снимайте их на своем телевидении, будет превосходный сериал. А про историю, что вы мне тут рассказали, лучше забудьте: она не реалистична. Слишком надуманна, для нормального детектива чересчур сложна и запутанна.

Чубатый снова рассмеялся, откидываясь на спинку стула, а у меня опять мороз пошел по коже.

— И про меня тоже забудьте, — продолжал Чубатый. — И про Анжелку. Мой вам совет: если хотите, чтобы с вами или с вашими близкими не случилось какой беды, — он сделал многозначительную паузу, и у меня тоскливо сжалось в груди, — то пойдите в милицию и скажите там, что на разборке видели Игоря Горелова. Между прочим, это будет правдой, так что угрызений совести у вас быть не должно. А теперь, — и тут Чубатый поднялся и вышел из-за стола, — не смею вас больше задерживать. К сожалению, у меня дела.

Он сделал приглашающий жест к двери. Мы с Валерой подскочили и через мгновение очутились с обратной ее стороны только там я обнаружила, что колени мои дрожат, а Валера тщетно силится улыбнуться. Мы пропустили мимо ушей вопрос секретарши — что, ничего не вышло с телепередачей? — и направились было прочь из холла, но так быстро уйти нам было не суждено, потому что на пороге мы столкнулись нос к носу с Анжелкой Сучковой, за спиной которой маячила фигура майора Белоглазова.

— О, ты уже здесь! — не сказала, а прошипела она, едва завидев меня. В таком состоянии едва сдерживаемой ярости никогда прежде я ее ни разу не видела. — И у тебя новый спутник! — продолжила она, заметив Валеру. — Ну, те, с кем ты была вчера, намного круче! — Она криво усмехнулась, оглядывая Валеру, и впрямь худощавого и небольшого роста, с ног до головы. Будто ее Чубатый был с пожарную каланчу!