Книга Родитель «дубль три» - Комбат Найтов

– Конструктор обязан видеть недостатки своей машины, товарищ Сталин. Василий Андреевич! Иди сюда!

– Полковник Степанчонок! – представился Сталину шеф-пилот Поликарпова. – Товарищ Сталин, так нечестно! Обещали все машины дать попробовать, а лучшую из них – зажали!

– И которая лучшая? – улыбнулся «вождь».

– Вот эта.

– Она – опытная, товарищ Сталин. В конкурсе говорилось только о тех машинах, которые готовы к немедленному производству, – ответил Гудков. – И она превосходит всех по дальности, это больше самолет сопровождения, чем обычный фронтовой истребитель. Мы готовы ее предоставить товарищу Степанчонку для испытания, но с использованием трех топливных танков из семи. Ее дальность в этом случае будет равна И-185-71. Если такое ограничение всех устроит, то я не возражаю.

Петр поморщился: все утро готовился слетать на этой машине, и на тебе. Но Сталин разговора не прервал, достаточно долго слушал Поликарпова, который говорил о том, что необходимо переделать в его машине, чтобы достичь той же эффективности, что и «ГГ». Подключился и Гудков, который увидел и услышал, что его машина будет «образцом» для переделки «сто восемьдесят пятого». В разгар разговора близь аэродрома появилось звено «арочек». Его, скорее всего, и ждал Сталин.

– Товарищ Степанчонок, вы, кажется, возглавляли «группу М» в сороковом году? – спросил Сталин.

– Да, товарищ Сталин.

– Я тут попросил товарища Лебедева подготовить к вылету трофейный «мессершмитт». Вы на нем летали, кажется?

– Тот, который в Стаханово стоит? Летал, конечно.

– Ваша задача – атаковать вот это звено. А ваша задача, генерал, на новом самолете прикрыть действия звена. Задача звена – атаковать наземные цели на Шлюзовом острове напротив устья Гжелки. Выполняйте!

К такому развитию событий никто готов не был, а я-то думаю, с кого наши генералы пример брали? Сняли с «ГС» один самописец, установили снарядный ящик с холостыми выстрелами и американский фотокинопулемет. Возились довольно долго, наконец Петр взлетел. Радара и привычного оператора наведения нет. Пристроился к «арочкам», «закачал маятник». «Арочки» пошли на круг, размашистый. Рядом еще Быково и Мячково, там полеты идут. Разглядели, что быковское дежурное звено повели на посадку, значит, Степанчонок взлетел. Кто ж позволит «мессершмитту» рассекать небо под Москвой. Петр быстренько настроился на канал ПВО Москвы. Посты в Лыткорино сообщают о пролете «мессера» в наборе высоты. Звено легло на курс, ведущий к Томилинскому лесу и станции Лыткорино. Петр уже освоился в новой машине. Обзор хороший, работа – привычная, противник – одиночный Bf-109f-4. Летчик, правда, необычный, ну и зритель внизу своеобразный. Кстати, о зрителе! Скорее всего, атака состоится прямо над аэродромом. Точно! У станции Обираловка дают курс 172, проходящий прямо через СКП Стаханово. Показуха! Но на западе – все чисто, ни одной машины, радио ПВО подозрительно замолчало, а с востока болтается ужас до чего неприятное облачко. Петр увеличил размах «качелей», используя всю мощность двигателя в наборе и убавляясь на снижении. Есть! За облачком прячется.

– Внимание, противник слева, десять тридцать, выше два. Как поняли?

– От глазастый! – голос Степанчонка. – Атакую!

Они сошлись в пяти километрах от аэродрома, и Петру сразу удалось выполнить задачу: Степанчонок «забыл» о бомберах, ввязавшись в маневренный бой с Петром. Тот давал ему возможность атаковать, срывая его атаки в последний момент, и тем самым еще больше подзадоривая его. Бой сместился к аэродрому.

– На боевом! – послышалось в наушниках, и Петр размазанной правой бочкой сорвал атаку Степанчонка, тот был вынужден уйти на вираж влево. За крыльями «ГС» Петра потянулись скрученные жгуты инверсии, РУД – вперед до упора, подача воды, и через пару секунд пошел вниз подкрылок и носок. «Мессер» въехал в прицел. Одиноко захлопала пушка медленной холостой очередью.

– Условный противник условно сбит.

– Всем посадка, – послышался голос с кавказским акцентом.

Так и оставаясь сзади от Степанчонка, Петр выполнил маневры и сел в паре с ним. Диспетчер приказал заруливать к СКП, перед которым стояла толпа «сопровождающих лиц». Машины поставили крыло к крылу: некамуфлированный ГС-5 и перекрашенный в цвета и знаки ВВС РККА бывший «мессер» второй дивизии немцев. Его взяли в Крыму, на аэродроме в Китае, немецком селе. Они прикрывали Сарабуз. У этого «мессера» была подломлена стойка. Буква «R» до сих пор видна из-под краски. Столько возюкались, чтобы отправить его в Москву.

Степанчонок проигрывать не любил. Злобно пнул переднюю стойку «мессера», обозвал его «клячей», а Сталину сказал:

– Закиси азота не было, я б его достал! Да еще этот змей глазастый назубок знает те маневры, которые этот гад выполнить не может.

Петр, улыбаясь, пожал протянутую руку.

– Вообще-то, я с одного виража в хвост зашел, а до этого просто оттягивал вас от звена бомберов. Задача стояла их прикрыть. Впрочем, немецкие летчики действуют точно так же. Их легко втянуть в воздушный бой, они очень уверены в своих машинах и считают, что быстро сумеют сбить верхнее прикрытие и успеют атаковать бомберов. Не успевают.

– Ну, что ж, пройдемте, товарищи, будем подводить итоги, – сказал начальник ЛИИ Молоков.

Местом для этого был выбран самый старый ангар, где уже были расставлены стулья, хотя места хватило далеко не всем. Петр и Степанчонок стояли у стены, как и остальные летчики-испытатели, выполнившие сегодня все, что просило начальство. Впрочем, их всех вызвали сразу к трибуне и вручили им именные часы и денежные премии, поблагодарили и выпроводили из ангара. Петру же указали на свободный стул в первом ряду. Как только малая дверь закрылась за последним выходящим летчиком, вместо начальника института слово взял Верховный.

– Товарищи авиаторы и промышленники, мы провели этот конкурс не случайно. Впереди серьезнейшие бои с немецкими захватчиками. А так получилось, что немецкая разведка нашими руками уничтожила одно из самых боеспособных соединений наших ВВС. Использовали брешь в нашем законодательстве, устаревшие на сегодняшний день некоторые нормы и понятия и нанесли упреждающий удар в преддверии летних операций РККА, существенно ослабив наши возможности на южном фланге. Именно там, где мы планировали продолжить наше стратегическое наступление, и где успехи наших войск были особенно велики. Тут же, как чертики из табакерки, появились прожекты по замене показавших максимальную эффективность самолетов другими, более дешевыми, более скоростными, более лучшими. Причем с «проверенными данными». Вот мы их и проверили. Вы, наверное, обратили внимание, что в конкурсе не принимали участие самолеты Як-1, МиГ-3, Ил-2 и Пе-2. Могу назвать причины: повысить мощность и надежность двигателя М-105 за три года так и не удалось. Нами налажен, наконец, выпуск самолетов Ил-2, но потери этих машин недопустимо велики. В результате мы лишились двигателей АМ-35 и АМ-37, удовлетворяющих нас по мощности и высотности, но мы были вынуждены снять их с производства для выпуска моторов АМ-38 и АМ-38ф. В результате оказались блокированы такие перспективные машины, как «103у», с двигателями АМ-37, МиГ-3 пришлось снять с производства, и авиация ПВО осталась без высотного истребителя. Наладить выпуск самолетов Пе-8 не удается по этой же причине. Перед войной наш Наркомат авиапрома пропихнул на вооружение огромное количество новых типов самолетов, а эффективное воздействие на противника оказывают совершенно другие модели. Нам рекомендовали отказаться от выпуска самолетов Ар-2, так как они используют двигатели М-105, необходимые для выпуска самолетов Як-1, Пе-2, ЛаГГ-3 и ДБ-240. Затем доказали, что и ЛаГГ надо снять с производства, дескать, «лакированный гроб». Присутствующий здесь товарищ Лавочкин открыто заявил, что ставить на этот самолет М-82 – значит полностью испортить эту машину. Было, товарищ Лавочкин? Подтверждаете? Что ж вы теперь-то прибежали со своим Ла-5? Он уже устарел, это модель прошлого года, а год на войне – это огромный срок! По докладам руководителей заводов авиапрома, в течение этого года войны, вразрез установкам Ставки, шло плановое снижение количества выпускаемых самолетов Ар-2. Ставка и фронт требовали эти машины, а выпускались Пе-2. Мы испытали один из таких серийных самолетов в НИИ ВВС. Получили скорость 465 км/час на высоте и 378 у земли. Для сравнения взяли Ар-2, выпущенный в этом же месяце и на этом же заводе: 510 и 443 соответственно. И, Ар-2 «везет» полторы-две тысячи килограммов бомб, а Пе-2 – 500 или 1000 в перегрузе. Где те самые 30 километров в час, из-за которых Пе-2 якобы победил на конкурсе? При переучивании на него приходится затрачивать полгода! Летчики же говорят, что Ар-2 может заменить только «103у», а не Пе-2. Товарищ Шахурин! Когда наши летчики получат эту машину? Государственные испытания он прошел в еще в 1941 году, еще до войны!