Книга Неадекватная няня - Елена Николаева

— Бл**ть… — едва уловимо выдавил из горла и, качнув бёдрами навстречу, проник членом глубже в мой рот, фиксируя мне голову жаркими тисками. — Ведьма… — процедил сквозь стиснутые зубы, сделал пару аккуратных движений и замер, не дыша.

Мне хочется сорваться и дать волю инстинктам, но я боюсь ранить его неумелыми манипуляциями, боюсь зацепить зубами «взрывное устройство» и нарушить идиллию, поэтому продолжаю нежные пытки языком по всей длине ствола, возвращаясь к той самой солоновато-сладкой головке, присасывая её к нёбу, сгорая от острого желания ощутить в себе эту твёрдую и мощную «махину».

— Хватит! — решительное и твёрдое рычание вырвало моё сознание из омута сладостного забвения. Дима резко отстранился и опустился на землю, увлекая меня за собой на широкую грудь. — Я хочу трахаться, малыш. Хватит с меня твоих игр. Твою мать, Настя, ты меня угробишь своими фокусами. Иди ко мне, бестия. Сегодня ты будешь сверху…

Мои ладони уперлись в накалённые грудные мышцы мужчины, отчетливо улавливая ускоренный ритм сердца. Будто две небольших лодочки раскачивались на вздымающейся груди, которая из-за учащённого дыхания Дмитрия напоминала движение штормовых волн в неспокойном море.

Разместившись на узких бёдрах, склонилась над ним, восхищаясь мужественным обликом. Стильная стрижка на тёмных, почти чёрных волосах и правильно оформленная небритость придают ему брутальный вид, в который так прекрасно вписывается прямой, аристократический нос, густые чёрные брови — между них пролегла небольшая хмурая складочка, её так и хочется разгладить поцелуем, разогнать напряжённость на лице, распустить в который раз на сжатых губах добродушную улыбку и утонуть в море нежности.

Дима пристально рассматривает меня сосредоточенным взглядом. Горящие глаза всецело поглощают в тёмно-серую бездну необузданного желания, затягивают воронкой в глубины затаённой души, обнажая по капле её скрытые грани. Проницательные. Жадные. Многообещающие. Приковывают к себе невидимыми стальными цепями. Откровенный взгляд распаляет в теле пожар. От него невозможно оторваться. В глазах нет ни леденящего душу холода, ни презрения, ни равнодушия. В них плещутся чувства. Не любовь. Не думаю, что мужчина может влюбиться с первого взгляда как женщина, но они светятся по-особенному, цепляют за живое, пробираясь в самое сердце, выворачивают мне душу наизнанку, дарят надежду на что-то большее…

— Сними футболку, Ася… — низкий бархат его голоса, будто лёгкий ветерок, прошёлся от корней до самых кончиков по каждому воздушному волоску на моём теле, лаская и поднимая их кверху. Взбудоражил стайку бабочек внизу живота, разогнал по спине мурашки. Я застыла, оседлав его полуобнажённые бёдра, ощущая прилив крови к щекам. Знаю. После того, что между нами уже произошло, смешно скрывать своё тело, но почему-то сейчас, от последовавшего мягкого приказа меня пробрала дрожь и смущение. Вдруг его разочарует фигура. Возможно, Диме нравится грудь большего размера, а не такая как у меня двоечка с мизерным хвостиком.

— Ася, — терпеливо надавил на мои сомнения стальными нотками. — Я уже оценил твою грудь. Она меня устраивает. Даже слишком. Хочу её касаться. Сними футболку, пока я сам не сорвал с тебя эту ненужную вещь.

Одеревенелыми пальцами подцепляю одежду за край и, прикрыв глаза, стягиваю её с себя. Глубокий, рваный вдох Дмитрия ворвался в моё сознание, после чего мужские ладони накрыли оба мои полушария, бережно обласкали пальцами грудь, «катая» по кругу твёрдые горошины под шершавой кожей рук. Я снова замерла от острых ощущений, а он хрипло выдохнул долгий, будоражащий стон.

— Хочу тебя ещё больше, малыш… Ты сводишь меня с ума…

Дима приподнялся и сел подо мной, накрывая горячим ртом ноющий сосок. Нежно облизал его по кругу, слегка прикусил и резко втянул его в себя, прижав к нёбу напористым языком. Я сладко простонала, находясь на острой грани возбуждения, вгоняя небольшой маникюр в каменные плечи, влажные от росы. Внизу всё слишком напряглось, стало чувствительным, вибрирующим. Кровь распирала стенки половых губ, увлажнённых моим тёплым соком. Опустив лоб ему на голову, нетерпеливо трусь промежностью о мужское бедро и глухо постанываю от удовольствия, пытаясь хотя бы немного унять возбуждение, от чего становится только хуже.

— Привстань, — прохрипел, окутав горячим дыханием влажную горошину соска.

Я бы и сама не выдержала продолжать сидеть и ёрзать. Он следом втянул в себя ареолу другой груди, нещадно терзая её ртом, наслаждаясь игрой с чувствительной вершинкой, тем самым выбивая из моей головы последние капли вернувшегося разума. Стояло приподняться, как пальцы Дмитрия тут же нырнули в горячее лоно, медленными движениями довели до грани безумства и помешательства, одновременно изучая меня изнутри и поглаживая снаружи накалённый до взрыва клитор.

— Сейчас умру, Дим, прекрати… — жалобно заныла, нещадно закусывая губу, чтобы не стонать на весь двор. Слишком ярко! Остро! Горячо! Я почти утратила реальность. Сознание работало на слабом резерве. Такого со мной никогда не происходило, чтобы зашкаливал пульс до обморочного состояния, чтобы перехватывало дыхание, тем самым доводя до полусмерти.

— Тогда давай сама, — загадочно произнёс, отстранившись от груди. Наглая улыбка обнажила ряд белоснежных зубов, и Дмитрий не задумываясь улёгся спиной обратно на влажную траву. — Ты же хотела быть главной. Удиви меня, Ася…

Склоняюсь грудью к его упругому торсу, обнимая за шею, подтягиваюсь к его губам, чтобы снова насладиться вкусом поцелуя. Дима отвечает. Медленно растягивает удовольствие, смакуя его вместе со мной. Прижимаю промежностью вздыбленную горячую плоть к низу живота мужчины, не позволяя ему ворваться в мою тесноту. Хочу ласки. Хочу потереться чувствительным клитором о его ствол, ощутить пульсирующими складочками гладкую поверхность члена до самой вершины ярко выраженной упругой головки, чтобы ещё острее распалить желание, танцующее на острой грани взрыва внутри моей вселенной.

— Ася, будет слишком стремительно. Лучше не делай так, я очень близок к разрядке.

— Ты же сам позволил мне править балом, — шепчу ему в губы, и улыбаясь, отстраняюсь, чтобы свысока рассмотреть глубокие и быстро меняющиеся эмоции на его лице. — Хочу привыкнуть к тебе. О, боже, как ошеломляюще приятно! Охх… Мммм… — дразню его, получая нереальное удовольствие.

— Вредина! Твою мать… — прошипел и, подхватив под самыми ягодицами за бёдра, раскрыл пошире складочки лона, приставив к влажному входу жаркую головку. Нежная плоть погрузилась в меня так неожиданно и умело, что я опомнилась, когда член до упора вошёл в тесноту, причинив лёгкую боль.

— Оххх… — выдохнула и замерла, уловив глазами его восхищённый взгляд.

— ТТТтттттть… потерпи немного. Сядь ровнее. Ты слишком узкая, малышка. Слишком идеальная для него. От твоей тесноты напрочь сносит крышу, Настюш. Не шевелись пару секунд.

— Дим… — нетерпеливо заёрзала попой, усаживаясь поудобнее.

— Прекрати… — прошипел. Сильные пальцы ощутимо впились в мои бёдра, фиксируя их на месте. Пах Дмитрия плотно вжался в меня, пробираясь стволом ещё глубже.