Книга Магическая Академия Наоборот - Елена Истомина

— Да, все случилось у нас в приемной.

Бедная ты моя девочка! — Марина взяла мои руки в свои. — Но вообще, это же прекрасно! В смысле, не то, что Полина умерла прекрасно, а то, что призналась. Григория Сергеевича теперь отпустят!

Ага! Если Слава не нажалуется. — Подумала я.

— Марин, мне очень нужно поговорить со Славой, иначе он все очень осложнит. Где он живет?

— В корпусе для преподавателей. Вчера он был дежурным, так что сегодня у него выходной, но тебе туда лучше не ходить. Если хочешь, я приведу его. Только спустись вниз, в желтую гостиную. Не в спальне же его принимать.

Войдя в желтую гостиную, я обалдела: возле кресла стоял напольный станок для вышивания и несколько коробок, одна полна нитей для вышивания, другая пряжи для вязания, третья бисера, четвертая и пятая тканей, в шестой какие-то журналы. Так вот как Григорий Сергеевич представляет себя идеальной подарок для идеальной жены! Интересно конечно! Может так оно и было, в каком-нибудь адцатом веке.

Впрочем, и я очаровалась первой же вышивкой, гладью цветов на белой блузке, что увидела в журнале и пожалела, что выкройки самой блузки не прилагается. Впрочем, ничего вроде сложного. Может, из служанок кто умеет.

В двери постучали, я отложила журнал, машинально приосанилась и поправила волосы.

— Войдите! — я очень старалась, чтобы голос не дрожал.

В комнату вошел Слава, закрыл дверь и встал возле нее, скрестив руки на груди.

Какой же он большой! Как скала прямо! Смотрит с обидой и осуждением, как будто я его бывшая уже.

— Чего тебе? — Спрашивает спокойно и выжидательно смотрит.

— Присаживайся, — я киваю на противоположный от себя стул.

— Благодарю! Я постою. Чего звала? — В голосе оборотня слышится нетерпение, словно Славе было очень неприятно здесь находиться. А я, собравшись с духом, протараторила:

Не рассказывай совету пожалуйста о вчерашнем, со мной как видишь, все хорошо, — волнение сдержать увы не получилось.

— Поздно, — заявил Слава, сверкая глазами и ухмыляясь, и тут побледнел, увидев на моей руке перстень демона, — Сволочь юродивая! Да ему и тысячи лет в крепости Мало! — Зло прошипел он, словно меня самому дьяволу в заклание отдали.

— Не говори так! — Мое сердце переполнилось искренним возмущением. — Он ничего плохого мне не делал!

— Ну да, — фыркнул Слава. — Подумаешь, жизнь сломал и лишил возможности быть по-настоящему счастливой!

— Жизнь ломаешь мне сейчас ты! А счастье, оно у каждого свое.

— И в чем же твое интересно? Поить старого вурдалака своей кровушкой чтоб не сдох до рождения парочки наследников?

— Мы с ним обменялись брачными метками и по вашим законам! Разве для оборотней брак не священен?

— У оборотней Волчица всегда выбирает сама, никто не вправе ее неволить! даже Альфа! Вурдалак, не твой выбор.

Я глубоко вздохнула, в нос ударил будоражащий запах мужчины, горло сдавил тяжелый ком обреченности, но я нашла в себе силы говорить.

— Это так, но ничего уже не изменишь, — я почувствовала, что глаза щиплет от готовых пролиться слез. — Не усложняй мне жизнь впредь, пожалуйста, и Григорий предложил в фавориты тебя, демона выбрала я, сама.

Слава дернулся, словно от пощечины, хотел что-то сказать, но передумал, или не собрался с силами, и резко развернувшись, вышел, не закрывая дверь. А из моих глаз побежали-таки горькие слезы.

Часть 47

Как только Слава вышел, вошел отец.

Он что подслушивал??

Я поспешно отвернулась, чтобы скрыть слезы.

— Как ты Аленушка? — отец обнял меня за плечи и поцеловал в макушку, — Слава рассказал, что муж практически выпил тебя, твои силы и чтобы выжить, ты перекинулась. Это так?

— Я в полном порядке, как видишь, — спокойно ответила я.

— Какой же он мудак все-таки, — тяжко вздохнул отец.

— Он знал, что со мной ничего не случится, — заметила я, — или, что, тебя понос пронял и ты растроился?

— Да нет, не понос, — тяжело вздохнул отец, — я обернулась к нему, всмотрелась внимательнее в лицо, цвет кожи, нездорово серый, глаза впалые, на лбу, под глазами, и у губ, глубокие морщинки, отец отдал на восстановление моих сил, сомнений не было. Лет двадцать, а может быть и двести в перечете оборотней. Что ж, это даже и справедливо где-то. Жаль, мне его не было.

— Но так даже и лучше. Он сам добавил к своему сроку еще десятку в крепости, — оборотень был, кажется, весьма доволен сложившейся ситуацией.

— Да за что?! Со мной все в порядке! С тобой тоже! Я претензий не имею.

— Зато я имею! — повысил голос отец, — будет знать впредь, как тобой рисковать и над нами насмехаться! Не для того я ему дочь свою отдал по договору, что он им тут же подтерся! Ты мне скажи лучше, зачем ты отказалась от Славы и приняла кольцо демона? Славка же тебе идеально подходит! Жила бы с ним у нас, горя не зная.

— Ты же еще вчера говорил, что понимаешь мои чувства к мужу и поможешь ему освободиться!

— А часом позже он показал свое истинное отношение к нам! Я не Иисус, вторую щеку подставлять. А, что до чувств, так ты б только денек со Славой провела б, о вурдалаке бы и не вспомнила больше, а там глядишь он бы и не вышел.

— Опа! — я хлопнула в ладоши, нервно рассмеявшись, — и после этого ты всерьез думаешь, что вы хоть чем-то лучше Григория? Да вы оба друг друга стоите в своей подлости. И договор нужен был тебе и прадеду не для общего мира совсем, а чтоб свой срок скостить! И магичку наверняка кто-то из вас и грохнул! Права была Ольга! Да я лучше с демоном останусь! Противно иметь с вами, что-то общее! И побрякушку свою заберите!

Я сдернула с руки браслет прадеда и протянула отцу, тот покорно подставил ладонь.

— Что ж дочь, ты уже взрослая, вправе делать свой самостоятельный выбор. К демону, так к демону. Прощай.

Отец развернулся и пошел к выходу, я окликнула его уже, когда он взялся за ручку двери:

— Какие у тебя планы на счет матери?

— Жить долго и счастливо, — отец даже улыбнулся,

— Она же скоро начнет стариться, в отличие от тебя.

— У меня не начнет, не переживай.

— Ты её обратишь?

— В ближайшие тридцать лет это еще точно не понадобится, а там посмотрим. Ей что-нибудь передать?

— Нет. Мне нечего ей сказать, — сухо ответила я.

— Ну, ну, — закивал отец, резко погрустнел, — Что-то еще?

— Да. Скажи, Григорий знал, что на мое восстановление силы отдашь именно ты?

— Конечно. Я же твой родитель, самый кровно близкий к тебе в стае.