Книга Жена Президента - Валентина Кострова

Его призвания должны быть мне бальзамом на душу, он впервые так много говорит о своих чувствах, так скупо и одновременно так откровенно.

-Если ты войдешь в этот кабинет, я разведусь с тобой. Ты будешь свободна, но отниму самое дорогое, что у тебя есть: дочь. Не потому что хочу таким способ отомстить, а потому что Катя тоже моя дочь, и я ей дам намного больше, чем ты со своим Лешиком в Канаде. Хотя вам еще туда нужно добраться, ибо его жалкие попытки пойти в обход меня смешны и ничтожны.

-Игорь… - подаю шепотом голос. – Я не могу жить с тобою. Я задыхаюсь. Я хочу любви. Я знаю, понимаю, что в глазах многих буду выглядеть глупой дурой, что не понимаю, какой возле меня человек, но не могу…

-Тебе нужны цветы без повода? Постоянные слова? Господи, Тань, ну нам же не по пятнадцать лет, чтобы верить ушами, - берет за подбородок, поворачивает мою голову в сторону. Проводит пальцем по моим губам, в груди возникает привычное желание подчиниться ему. Трясу головой, прогоняя это сладкое наваждение покорности.

-Игорь, давай расстанемся как-то по-человечески, договоримся по поводу Катьки. Зачем же мучать друг друга? – из глаз текут слезы, лицо Игоря ожесточается, поджимает губы, убирает руку от меня.

-Значит так, Таня, - оказывается до этого он со мною разговаривал проникновенным, мягким голосом. Сейчас мне хотелось обнять себя и согреться, слишком холодно стало рядом с Игорем, неуютно. 

-Сделаешь аборт, я тебя уничтожу. Уничтожу Лешку. Я опущу тебя на самое дно со своей любовью. Ты никогда не увидишь дочь, меня тем более. Ясно? – резко встает, застегивает пиджак на среднюю пуговицу. Глаза острее бритвы, режут меня на части своей бескомпромиссностью, и с каждой секундой понимаю, что он не шутит.

-Брониславкая, - из кабинета выходит медсестра, окинув нас двоих равнодушным взглядом, останавливается на мне. – Проходите!

Я встаю, беру сумку. Игорь распрямляет плечи, вскидывает подбородок. Смотрю в кабинет, на белые кафельные стены. Вижу кресло и рядом столик с накрытыми марлей инструменты. Вроде бы говорили, что на скрое пяти недель, можно все сделать медикаментозно. Впрочем, какая разница…

-Извините. Я передумала, - слабо улыбаюсь, а медсестра впервые заинтересовано смотрит в сторону Игоря, кокетливо взбивает рукой свою прическу. Впрочем, ее жесты остаются без внимания, Игорь, услышав мои слова, разворачивается и уходит. Я смотрю ему в спину, тяжело вздохнув, следую за ним.

Ждет меня возле гардеробной, помогает надеть пальто. Я не понимаю, почему на нас большинство смотрят с интересом, некоторые перешептываются.

Выходим из женской консультации, замираю на крыльце. Неподалеку стоит кортеж из трех черных тонированных инормарок с мигалками. Игорь, придерживая меня под локоть, ведет прям к среднему седану, открывает дверку. Сев в машину, еще с большим недоумением наблюдаю, как он обходит спереди, садится рядом со мною.

-Поехали, - отдает приказ водителю, который смотрит на нас в зеркало.

-Куда? У меня вещи у мамы!

-Они уже в багажнике.

-Тебе мама позвонила?

-Сначала я прослушал твой разговор с Ритой, потом позвонила мама, сообщила, что ты внезапно решила поехать к своей матери, потому уже до меня дозвонилась теща. Последняя подсказала, где тебя искать.

-Значит мама.

-Она переживает за тебя, Таня. И ей действительно не понятны твои душевные метания.

-Что ты сделаешь Лешке? – смотрю на сжатые кулаки Игоря.

-Ничего. У меня нет полномочий и повода его депортировать из страны, как бы сильно этого не хотел. Я надеюсь, что ты правильно поняла мои последние слова, Таня.

-Мы можем дома поговорить? – смущенно смотрю на затылок водителя, Игорь молчит, разглядывает меня своими равнодушными глазами.

-Хорошо. У меня до вылета примерно три часа, тебе часа хватит для разговора?

-Вполне.

По Москве едем без сопровождения. Домой я иду с какой-то тяжестью на душе, открываю собственным ключом дверь. Игорь заходит следом, ставит мою сумку на пуфик. Мы раздеваемся, проходим в гостиную, садимся друг напротив друга: я на диван, он на кресло.

-Что дальше? Как раньше?

-Не совсем, - он чуть ослабляет галстук, моргает, смотрит перед собою. – Буду с тобою откровенен, Таня. У меня большие планы, я планирую остаться в политике, более того, я хочу занять высокий пост.

-Президентом что ли собрался быть?

-Возможно, время покажет. Сейчас я хочу себя зарекомендовать, поэтому дома меня почти не будет. Возможно, после всего произошедшего для тебя это наилучший вариант. Мне развод, откровенно говоря, совсем не нужен.

-Значит блефовал?

-Нет, Таня. Мои слова всегда связаны с делом, если я сказал, что уничтожу, значит уничтожу. Просто пришлось бы всего лишь поменять планы на карьеру.

-Я поняла. То есть мне нужно себя вести тише воды, ниже травы, изображать счастливую избранницу будущего кандидата в президенты, воспитывать его детей и убеждать всех и вся, что безумно счастлива рядом с ним. Так?

-Так.

-А сам ты будешь в этом время потрахивать, какую-нибудь модель из силикона у себя в кабинете?

-Я хочу трахать тебя и только тебя, - вздрагиваю от резкости в его голосе, от того, как потемнели его глаза. Эту темноту я знала, он реально хотел меня, но сдерживался. –У меня нет привычки совать свой член непонятно в кого.

-А если я не хочу? – задираю подбородок, а Игорь подрывается со своего места, с хищным блеском в глазах, опускается передо мною на колени. Он не трогает меня, а мне уже приходится сжимать бедра, чтобы не раздвинуть перед ним ноги.

Соски напрягаются под его пылающим взглядом, их видно сквозь тонкую материю блузки и кружевного бюстгальтера. Умом протестую, а тело продажно. Прикрываю глаза, когда его большой палец трет сосок через ткань.

-Ты можешь умом меня отрицать, но тело твое хочет меня так же сильно, как и первый раз, - расстегивает блузку, опускает кружево вниз, обхватывает губами сосок, не забывая ласкать пальцами другую грудь.

Выгибаюсь в пояснице, обхватываю руками его голову, прижимая к себе сильнее. Раздвинув ноги в сторону, двигаю бедрами, пытаясь усилить трение между нами. Хочу… хочу, как первый раз. И мыслей нет, и не думаю, как дальше жить, сейчас я вся была на губах Игоря, на его руках, скользящих по моим бокам, оглаживающих мой живот. Сама себя предавала. Дура! Идиотка! И сколько бы ругательства не слала в свой адрес, стоны рвали из груди, желание разгоралось нешуточным огнем.

-Игорь… - в его имени мои молитвы. Он отрывается от груди, берет в плен мой рот, ногтями скребусь по ткани пиджака, пытаюсь его стянуть с плеч. Звонок. Звонил его телефон.

Игорь отрывается от меня с тяжелым дыханием, секунду смотрит мне в глаза помутневшим взглядом, который постепенно проясняется. И вот, пока я изнываю от жажды близости, он отстраняется от меня, встает на ноги.